Сияние Хаоса

А можно сделать осознанный шаг вниз. Сохранить свою гордость, титул и уважение к графу. Вернуть земли и приумножить капитал. Поднять графство и возвыситься самой. Принять в себе зло и научиться с ним жить. Не на словах, а на деле доказать, что я действительно хочу сделать жизнь человека, спасшего меня, лучше. Отплатить за доброту и перестать быть обузой. Распрощаться с детством и мечтой о спокойной добропорядочной жизни.

Если выберу первый путь, сохранить уважение к графу невозможно. Потому что... Буду откровенна с самой собой, именно уважение толкает меня к действию. Именно оно написано на столбе у развилки двух дорог. И к собственному стыду принять незамедлительное решение я не могу. Мне нужно время. Хотя бы немного. Хотя бы до утра.

Вернувшись в постель, я забылась беспокойным сном. Мне снились смутные образы, но неизменными в них оставался один человек. Человек, чьего лица я не могла разглядеть, но отчетливо видела его ухмылку. Он насмехался. Насмехался надо мной. Единый.

Проснувшись утром, я ожидала, что решение само сформируется в моей голове. Но чуда не случилось, я все еще колебалась и не знала, по какому пути пойти. Совершив утренний туалет, я спустилась в трапезную, ожидая увидеть там графа.

Но его не было. За новым столом, обставленным новыми стульями (кроме одного большого), никого не было. Я медленно подошла к столу, накрытому на одну персону по всем правилам, и провела пальцами по его поверхности. Мареанский дуб – одна из самых драгоценных пород дерева. Мебель, сделанную из него, может позволить себе разве что король. Покрытая прозрачным лаком столешница была инкрустирована другими редкими породами дерева и вкраплениями самоцветов. Стулья были из этого же комплекта.

И мне по размеру.

Медленно опустившись на стул, который пододвинул слуга, я перевела взгляд на шкатулку, что стояла неподалеку все на том же столе.

– Что это? – тихо спросила я.

Слуга тут же поднес ко мне шкатулку и раскрыл ее, позволяя увидеть содержимое:

– Его Сиятельство просил передать вам эти вещи и записку. Прошу, госпожа.

В шкатулке действительно обнаружилась записка. Она лежала поверх прочего, и я медленно взяла ее в руки. Сломав печать, я раскрыла послание.

"Доброе утро, Ваша Светлость. Приношу свои извинения, что не смог остаться на завтрак. В южных водах снова неспокойно, поэтому, когда Вы будете читать это послание, я уже, скорее всего, буду вместе со своим флотом далеко в море. Эти вещи я купил, чтобы они радовали Ваш глаз и чтобы Вы с улыбкой вспоминали обо мне. Поход может растянуться на долгие месяцы, поэтому, пожалуйста, берегите себя и помните, что Вы – госпожа. Все вокруг принадлежит Вам. Ничего не бойтесь, я смогу Вас защитить. С уважением, граф Элиот Даранийский. Конец.".

Медленно сложив листок с крупными размашистыми буквами, я снова перевела взгляд на шкатулку. Наверное, именно так судьба толкает нас в пропасть с обрыва. Крупные сапфиры ярко переливались в лучах рассветного солнца, а золотая оправа хищно сверкала, отражаясь в моих глазах.

Когда заканчивается детство? Может, когда мы становимся совершеннолетними? Или когда наших волос касается седина? Может, когда появляются собственные дети? Увы, нет. Детство заканчивается тогда, когда уходит последний человек, у которого мы могли спросить совет. Последний человек, который помнит время, когда мы еще пачкали пеленки. Последний человек, который мог решать за нас. Детство заканчивается тогда, когда приходит ответственность в полном объеме. Не на кого больше оглядываться, ожидая одобрения или ругани. Некому больше спрятаться за спину, ожидая, что этот кто-то нас укроет от невзгод и решит наши проблемы. За порогом детства мы остаемся с жизнью один на один.

Я положила письмо себе на колени и взяла из шкатулки кольцо. Надев его на палец, взяла ожерелье. За ним серьги, браслеты и еще два кольца. Я принимаю все, Ваше Сиятельство, и буду носить их с гордостью.

– Вам очень идет, Ваша Светлость. – вдруг робко сказал слуга, неуверенно улыбаясь. – Сапфиры, как ваши глаза, словно синее небо.

Синее небо – иллюзия. Синим его делают воздух и свет. На самом деле, небо черное. Но в нем сияют звезды.

– Благодарю. Отнеси шкатулку в мои покои и передай приказ стражнику Бину явиться. – беря в руки серебряные приборы и приступая к трапезе, сказала я. Поклонившись, слуга поспешил скрыться.

Четырнадцать лет – это много или мало? Что можно знать о жизни в четырнадцать лет? Когда мне исполнилось пять лет, Дорин стал учиться меня письму и счету. Я быстро усваивала его уроки, находя в них удовольствие. Позже герцог предоставил мне лучших учителей. Теяра начала учиться только в десять лет, и то со слезами, но я с жадностью узнавала мир по книгам и картам. Достаточно ли этого, чтобы сказать, что я знаю жизнь? Сомневаюсь. Однако пришло время испытать книжные знания на прочность.