Сияние потухших звезд

– Я же биолог, капитан, – напомнил он и прокашлялся, голос показался глухим. – Конечно, много чего проходил и когда был студентом, и после, во время научной работы довелось изучать и Всеобщую теорию, и астрофизику в некоторых деталях, но четкую картину мне представить тяжело. Тут скорее важен опыт. Но вот что я припоминаю. Лет пятнадцать назад, что-то около того, когда я еще работал преподавателем в Институте Квантовой Экзобиологии в системе Некифи, мы часто возили студентов на практику на четвертую планету системы. Там очень сложная химическая среда, атмосфера переполнена ядовитыми газами, поэтому человеку там непросто, нужно ходить в тяжелых скафандрах. При этом сила тяжести почти два жэ, скафандр шестьдесят килограмм и забрало шлема вечно запотевает, и не сплошным туманом, как обычно, а узорами, отчего изображение искажается и, скажем так, гуляет. Но это все, в общем, детали. Кстати говоря, студентов туда брали только по желанию и никого не заставляли, не подумайте. Так вот, на планете на этой сформировалось просто сумасшедшее количество самой разной флоры и весьма своеобразные, пусть, как правило, и простейшие образцы фауны. Но все опустим и перейдем к делу. Было там такое озеро, которое называлось, кажется, Лишайным… не помню. Название не официальное, а наше, институтское, молодежное. Если подойти к краю этого озера и вглядеться в воду, то на отбрасываемую вами тень тотчас слетались крошечные существа, которых назвали пышноцветами, хотя это все-таки была живность, а не растения. Пышноцветы в затененной воде превращались в цветастую чернильную кляксу, которая то растекалась, то собиралась, и принимала при этом самые хаотичные формы. И, что самое любопытное, когда вы вот так смотрели в озеро и бросали на него свою тень, ваше отражение полностью пожирали пышноцветы. Вы представьте – смотрите в зеркало, а вместо вас там какая-то совершенно умопомрачительная галлюцинация. Очень интересный эффект.

– То есть вы хотите сказать, что это, может быть, живое существо? – уточнил капитан.

– Ну я бы ничего не стал исключать, это, будем считать, моя личная добавка ко всем версиям.

– Пойду собирать, значит, фотонные торпеды, – сказал Атэр Брок и покинул мостик.

– А я схожу перекушу, – сообщил Дика и двинулся было к выходу.

– Вперед и с песней, – ответил ему Кихан. – Через десять минут уходим в бета-пространство. Так что сразу захвати с собой пакет.

После входа в бета-пространство на корабле притушили свет, погрузив его в сумрак и тишину. Экипаж разбрелся кто куда. Кто-то пошел спать, кто-то работать, кто-то заниматься, кто-то пить. На мостике остался один только Яхим ниб Харос, да и тот зевал и поглядывал с тоской на кресло Ниями. Сама корабельный связист и мастер на подхвате в этот момент отправилась с Яланиюмой в буфет, где две женщины долго разговаривали, пили что-то крепкое и обсуждали свои прошлые, не слишком приятные для обсуждения жизни. Второй инженер Дика решил пропустить перекус, спустился к двигателю, проверил системы и заснул, как всегда во время входа в бета-пространство. Спал и огромный Атэр Брок, выпивший двенадцать таблеток снотворного – ему нужно было восстановить силы перед новым подходом в упражнениях. Чидам Салук нервно тарабанил пальцами по столу и решал навигационные задачи для студентов первых-вторых курсов, попивая жидкий лякус, а старший инженер Энхайнц Ден Кир Метци сидел в инженерном отделении, ровный как надгробный крест, и смотрел, практически не моргая, на мониторы, по которым ползли бесконечные графики с анализом систем корабля. В такой позе Метци мог пребывать сутками.

Волков и старший помощник Кихан прошли в каюту капитана, пили и курили. Биолог вертел в руках стакан с противорвотным соком – он редко выходил в космос и очень не любил переход в бета-пространство (а выход – тем более). Капитан и Кихан пили некий напиток изумрудного цвета с достаточно высоким содержанием спирта.

– Знаете, что меня тревожит все то время, что я на борту «Танидзам»? – спросил Волков дрожащим голосом, ему было очень тяжело. – Даже еще раньше, на Сита b. Хотя нет, все же позже… Я узнал об этом круговом полете только когда мы двинулись…

– Круговом? – переспросил капитан.