Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

У нас очень много всевозможных таких суицидальных тем, нас очень много обвиняют Коля Рок-н-ролл, Свинья и прочие, что мы, так сказать, чуть ли там не провозвестники смерти. Ну, в некотором роде, это, с одной стороны, так оно и есть, потому что… Ну у меня такая теория существует по поводу того, чем мы занимаемся, и по поводу того, чем вообще, так сказать, ну как бы, если так взять — некий «миф о роке». Мне кажется, что рок — это нечто типа религии самоуничтожения. То есть человек, который входит в эту систему — скажем, рока, там, или как-то ещё — то есть он входит в некие правила игры, в которой человек за некоторое время жизни, ну, может быть, пять лет (то есть достаточно мало), проживает… ну… лет шестьдесят, как обычный человек, эмоционально. Потому что каждый концерт нормальный (это независимо, человек играет или находится в зале) человек проживает столько эмоций, столько энергии из него выходит, что это неизбежно ведёт к тому, что жизнь будет прожита очень скоро. Это то же самое, что было с Йеном Кёртисом и с Моррисоном.

А во-вторых… Ну, вот у нас, допустим, гитарист группы — Димка Селиванов, который с нами очень долго играл, с собой покончил…

У меня существует такое мнение по поводу тех людей, которые кончают с собой, что это не только не грех, а эти люди, в некотором роде, святые. Потому что тот человек, который кончает с собой, он жертвует самым ценным, что для обычного, скажем, для массового человека самое ценное, то есть жизнь (та жирная жизнь, которая его окружает, так или иначе, и система ценностей, которая его окружает) во имя некой идеи, ну, любой идеи, которую он здесь не нашёл. Это без разницы, какая идея. В этом смысле каждый человек, который ушёл таким образом, видимо, святой.

(Голос из зала)

— Это сила, Егор!

— Да. Это, видимо, сила такая. Я к этим людям отношусь с глубоким почтением и уважением…

«Новая правда»