Сияние слез

Я только кивнула. Когда старшая ушла, принялась осматриваться. Дом был длинным, потому что вдоль стен тянулись отгороженные уголки с топчанами. Некоторые были пустые – только тюфяк и одеяло, другие явно обжитые – брошенный платок, забытый гребень, незаконченное рукоделие. Судя по всему в «длинном доме» жило человек пять, не больше. Беленая печь, скобленый стол, большой умывальник, все как в обычном крестьянском доме. Впрочем, кое-где мелькали предметы другого быта: маленькая растрепанная книжка на подоконнике, не платок, а тонкий шарф на перегородке. Мне все больше хотелось познакомиться с обитательницами этого убежища, но сначала надо было распрячь лошадь, отвести ее в стойло и занести в дом переметные сумы.

Лошадь я взяла смирную, так что спокойно сняла сумки, занесла в дом, а потом повела невзрачную лохматую кобылку в тепло. Свою строптивую красавицу, купленную на ярмарке, я с сожаление отправила в поместье, выбрав взамен деревенскую лошадку. В конюшне обнаружилась парочка лошадей, сено, овес, сухие опилки для подстилки и все необходимые скребницы и щетки. Вычистив Крапушу я налила ей воды, насыпала овса и отряхивая руки вышла на яркий свет зимнего полудня.

У конюшни стояла пара девушек. Одна явно деревенская. В длинной пестрой юбке и крытом полушубке. Алый платок, алый кушак, все подчеркивало ее милое лицо и смоляную косу до колен. Вторая выглядела как аристократка – блио из тонкой шерсти, теплый плащ отороченный мехом, перчатки из тонкой кожи вместо рукавиц.

– Добрый день! – поздоровалась я, – меня зовут Констанция, я новенькая.

– Ульфелла, – представилась бледная девушка.

– Милка, – тихо сказала румяная.

– Амарилла велела подойти в дом со щитом на воротах, – сказала я, отряхивая перчатки от прилипшей соломы.

– Мы проводим, – кивнула Ульфелла, а потом попросила: – из какого ты королевства? Расскажи, что сейчас происходит.

Вот когда я трижды поблагодарила старого графа за мое образование! Во время рассказа выяснилось, что Ульфелла – княжна из крупного северного княжества. В девичий лес попала с алтаря, на котором ее собирался зарезать родич, чтобы получить невероятную силу в бою. Правда предварительно он украл ее из родительского дома и долго держал в пещере, пока семья разыскивала девушку. Из холодного камня дороги в девичий лес не было, но алтарь находился на стыке моря, земли и леса, и уж оттуда Мать Леса дотянулась.

Шли мы довольно долго – девушки дали мне возможность рассмотреть селение и поудивляться. Рубленых изб было мало – длинный дом, и еще пяток отдельных домиков. Это было и понятно, женщинам тяжело поднимать тяжести, а строить дом из тонких бревен только лес переводить. Чаще встречались землянки, мазанки, были домики из саманного кирпича, и странные сооружения похожие на плетенные корзинки, обтянутые шкурами. Очевидно каждая жительница устраивалась как привыкла.

– А долго тут девушки живут? – спросила я увидев совсем старенькую бабусю ковыляющую куда-то по вытоптанной в снегу тропинке.

– По-разному, – ответила Ульфелла. – Уйти любая может, да только не хотят. У кого-то родни не осталось, кого-то все еще ловят, а кто-то вообще мира боится.

Последнюю фразу я не очень поняла, но мы уже добрались до жилья Амариллы. Дом был разделен на две половины. В одной было что-то вроде кабинета, а во второй вероятно жили. Старшая встретила нас сухо, но любезно. Предложила чаю и выложила передо мной на стол толстые книги, велев моим сопровождающим сделать что-то в другом месте.

– Вот смотри, Констанция. Здесь мы отмечаем что продаем, по какой цене и куда потом тратим доходы. В основном покупаем сладости, иголки, нитки, разные женские мелочи. Все что нужно делаем сами или лес дает. Но цен мы не знаем и, сдается мне, что купцы нас обманывают. Проверь наши покупки и напиши, сколько примерно стоит то, что нам нужно на ярмарке или на рынке.

Я погрузилась в работу. Конечно, выяснилось, что лесные девы переплачивали за товары, а редкие корни, травы, шкуры животных и рукоделие отдавалось за бесценок. Купцы попадали на опушку с зачарованного перекрестка и в общем знали, что требуется лесным жительницам, вот и ломили цену невиданную.

А выходить из леса девы не рисковали – на опушке Мать защищала их от любых посягательств. Впрочем, некоторым разбитным приказчикам или молодым купцам удавалось порой увести лесную деву с собой, но обитательницы леса ничем не отличались от обычных девушек. Ореол таинственности быстро развеивался, и порой беременные женщины возвращались в лес.

Я успела составить список постоянных приобретений с примерными ценами, написать среднюю стоимость трав, которые я знала, потому что они использовались как пряности, и даже набросала цены на вышитые рушники, тканые сумки и вязаные носки. Неожиданно за окном послышался шум, и хозяйка дома накинув плащ выбежала прочь. Я последовала за ней.