Сияние слез

Зато полукровке не мешала ничего. С диким визгом, от которого заложило уши, она кувыркнулась вперед, используя спину хозяйки для опоры и всадила кинжал в пасть неведомого чудища. Хлопнуло, дрогнуло, порыв ветра развеял кучу пыли с привкусом пепла и горелой шерсти и все. Только пятно черной сажи осталось на снегу, да полукровка небрежно помахала рукой, торопливо бегущим от стены стражникам.

– Видите, леди! – укоризненно говорил сэр Джерис белой как простыне Тине, – полукровки опасны. Их не учат, они все знают с рождения. Ваша девочка уничтожила черного рииса – магическую тварь, упущенную кем-то из колдунов.

– Значит, он был один? – спросил Танред.

В суматохе граф потерял шапку и теперь выглядел как картинка к балладе «Храбрый воин».

– Может и нет, кто их этих магиков разберет. Разве они признаются кто сбежал из их лабораторий, – пожал плечами сэр Джерис.

– Так может попросить девочку поездить по округе? – подумал вслух граф, – не хотелось бы, чтобы эта тварь нападала на крестьян.

– Не выйдет, – сэр Джерис покачал головой, – тармай защищают только того, кого признали своим господином или госпожой. Девочка будет защищать только леди Констанцию, не думаю, что вы согласитесь рисковать жизнью и здоровьем баронессы.

Граф согласно кивнул:

– Боюсь, такая потеря убьет меня, так что придется изыскивать другие способы поиска этих магических тварей.

– Магии больше нет, – меланхолично сказала Киина, очищающая кинжал снегом.

– Отлично! – обрадовался старый рыцарь. – Едем домой. Если тармай уверена, вы можете быть спокойны, ваша светлость!

Констанцию трясло. Она не видела ту тварь, что поднялась за ее спиной, но сгусток тьмы в такой близости все еще вызывал дикий ужас в ее сердце. Танред покачал головой и велел подать чай и пончики в гостиной. За столом собралась вся «семья» баронессы ле Аруан – воспитанница, экономка, управляющий, начальник охраны и парочка его колоритных заместителей. Со своей стороны, граф пригласил секретаря, своего начальника охраны и камердинера.

Все смеялись, болтали, угощались пончиками хвалили Киину, и сэра Джериса, передавшего девочке свой кинжал с посеребренным кровостоком. Постепенно сжатый кулак внутри Тины разжался. Она стал улыбаться, ощутила вкус пончика, хрустящего на зубах, а закончилось все тем, что граф Танред предложил устроить танцы!

Все подхватили идею с невиданным энтузиазмом. Оказалось, у каждого мужчины имеется любимый музыкальный инструмент – от сопелки до лютни, а в музыкальной комнате поместья нашлось почти все необходимое – даже потертая скрипка в треснувшем кожаном чехле!

Горничные принесли лампы и свечи, отодвинули к стене стол и стулья в большой столовой, выбрали мелодию, которую худо-бедно знали все и… началось веселье! Танред первый потянул Тину в круг, шепча на ухо:

– Мы самые родовитые, нам положено открывать бал!

– Это не бал! – возмущалась Тина, изящно выплясывая вдоль довольных зрителей.

– Почти бал, подумаешь, нет полудюжины важных индюков в бархатных камзолах! Все остальное-то есть!

Следом за графом и баронессой в круг вышли госпожа Шиара и господин Данстан, потом сэр Джерис церемонно пригласил Киину. Они смотрелись вместе так забавно – крохотная грациозная девочка и долговязый немолодой рыцарь, что секретарь графа подхватил одну из горничных и тоже пустился в пляс.

После танцев все пили лимонад и легкое вино, угощались изюмом и орешками из домашних припасов, пели, беседовали и разбрелись спать далеко за полночь. Танред отправился провожать Констанцию и снова очутился в ее спальне.

– Ваша светлость, – напряженно сказала она, – вы перепутали комнаты.

– Я ничего не перепутал, леди, – ответил мужчина, – я просто не хочу оставлять вас одну.

– Если вас так беспокоит моя безопасность, я приглашу к себе Киину, – уперлась Тина.

– Хорошо, леди, как вам будет угодно, – пошел на попятный Танред, – но взамен я прошу один поцелуй.

– Что? – Констанция на миг оторопела, потом скорбно поджала губы: – это шантаж?

– Нет, деловое предложение! – вывернулся граф.

– Тогда я отказываюсь! – Тина отвернулась от мужчины и прямо в платье забралась в постель.

Граф не отступал – лег рядом, хотя и поверх покрывала и одетым.

– Доброй ночи, Тина, – сказал он, задувая свечи. Помолчал, потом продолжил: – знаете, пару лет назад я страшно завидовал своему отцу.

Тина молчала, пауза длилась, наконец она не выдержала:

– Завидовали тому, что он граф?

– Нет, тому, что он может видеть вас каждый день, – по голосу было слышно, что Танред говорит серьезно. – Однажды я шел по коридору и увидел, как девушка в домино поправляет подол, зацепившийся за консоль. Белая кожа, узкая лодыжка потом долго снились мне там, куда я умчался на следующий день. Я просил отца отдать мне Тину, но он сказал, что еще рано, тогда я не понял его…