Сияние слез

Впрочем, лорду Танреду это понемногу удавалось. Тина сама того не замечая старалась выглядеть лучше, вместо простой косы, которую она позволяла себе прежде укладывала волосы в интересные плетения, поверх теплой бархатной шапочки. Она чаще улыбалась, ловила на себе его взгляд. Медленно и незаметно в ней просыпалась женщина, желающая нравиться мужчине. Одному конкретному мужчине.

Постоялый двор и впрямь не пустовал, но узнав, какие гости к нему пожаловали, трактирщик выделил под жилище графа целый дом, стоящий немного на отшибе. Таким образом, Танреду удалось выделить для Тины и ее камеристки целую комнату, а для себя он оставил соседнее помещение. Им сразу подали горячий обед, а вот ванны в доме не было – для приезжих в трактире была баня.

Длинное низкое строение, разделенное на две половины, стояло довольно далеко от домов. Трактирщик разумно опасался пожара, ведь мыться гости желали и днем, и ночью. Тут же при бане была прачечная, где две женщины неопределенного возраста кипятили одежду в огромных чанах, полоскали в ручье, отбивая вальками и, сушили у печи, которая грела воду для бани.

Констанция и Киина пошли в «богатую половину» бани. Так называлась каморка, отделенная от остального пространства щелястой перегородкой. Тонкая стенка не достигала потолка, так что уединение было всего лишь иллюзией, но даже за это Тина была благодарна. Оказавшись практически в одиночестве, она впервые ощутила, как устала от постоянного присутствия посторонних вокруг.

Неторопливо сняв верхнюю одежду, Тина погрузилась в бочку с горячей водой, позволяя телу прогреться до самых костей. Киина следила за тем, чтобы вода не остывала, и массировала голову хозяйки, натирая волосы смесью из кислого молока и меда. Потом волосы отмыли с помощью зольного мыла и завернули в полотенце, настало время отмыть тело. Для этого Констанция легла на скамью, накрытую простыней, а Киина взяла скребок из моржовой кости и аккуратно выскребла кожу леди от пяток до шеи. Лицу полагался особенный уход – дорогое шелковистое мыло на семи отбеливающих травах, потом смесь из масла и меда, вбитая кончиками пальцев, а напоследок умывание прохладной водой и тонкий слой гусиного жира, ароматизированного нардом.

Усталая Констанция еле стояла на ногах, пока служанка кутала ее в теплый плащ, чтобы дойти до спальни. Но стоило им выйти из влажных сеней, как леди подхватил на руки граф:

– Я вас донесу, сударыня, судя по всему, вы уснете, едва увидите кровать.

К его удивлению девушка не стала сопротивляться, лишь слабо улыбнулась и обхватила его шею руками. Опьяняющие запахи нахлынули на Танреда и он едва не застонал, когда Констанция потянулась, удобнее устраиваясь на кровати, а потом повернулась на бок и доверчиво прошептала:

– Доброй ночи!

Танред с трудом сумел уйти и оставить девушку в постели одну – такую теплую, манящую… Правда сверкающие в полумраке настороженные глаза Киины тоже отрезвляли. Но граф как-то понимал, что камеристка не будет возражать, если он просто ляжет рядом с невестой, и позволит себе уткнуться в растрепанные влажные пряди, так строго и опрятно стянутые днем. А еще одеяло приоткрывало вид на нежную белую кожу в свободном вырезе сорочки. В дороге Тина носила теплые закрытые платья, не позволяющие морозу обжечь ее, а здесь в тепле дорожного дома…

Обрывая мечты, Танред неслышно прикрыл дверь и прошел по коридору к своей опочивальне. Здесь его ждал камердинер, чистая постель и думы о возвращении в замок.

* * *

Констанция отлично выспалась. Лениво просыпаясь, она вдруг подумала, что сегодня ей спалось особенно хорошо, хотя постель была чужая, да и пользовались ей многие постояльцы. Потягиваясь, девушка вдруг поняла, что-то удобное, на что она опиралась спиной, это совсем не подушка и не кроватный валик.

На краю кровати лежал Танред. Он все еще спал, отвернувшись от лучей солнца, проникающих в комнату сквозь неплотно задернутые занавески. Девушка сначала загляделась на его точеные черты, а потом вспомнила, что вообще-то в этой же комнате спала ее камеристка!

Киина обнаружилась неподалеку. Полукровка уже не спала, смотрела темными блестящими глазами, насторожившись словно зверь. Увидев, что госпожа проснулась, девчонка указала на кувшин исходящий паром и накрытый полотенцем поднос. Просто сокровище! Тина осторожно выбралась из постели, сожалея, что не может вернуться в уютное тепло, и обнять Танреда. В этом случае ее брачная жизнь начнется несколько раньше, чем она надеялась и вовсе не потому, что граф будет ее домогаться.