Сияние снегов (сборник)

Исповедным стихом не украшен,
никому я не враг, не злодей.
За Кавказским отторженным кряжем
каждый день убивают людей.

Вся-то жизнь наша в смуте и страхе

и, военным железом звеня,
не в Абхазии, так в Карабахе
каждый день убивают меня.

Убивают людей, не считая,

и в приевшейся гонке годов
не держу перед злобой щита я
и давно уже к смерти готов.

Видно, без толку водит нас бес-то

в завирюхе безжизненных лет.
Никуда я не трогался с места –
дом остался, а родины нет.

Ни стихов там не слышно, ни мессы,

только митинга вечного гам,
и кружат нас мошнастые бесы
по истории бывшей кругам.

Из души нашей выжата воля,

к вечным книгам пропал интерес,
и кричу и не вижу того я,
кому нужен мой стих позарез.

И в зверином оскале и вое

мы уже не Христова родня,
и кричу и не вижу того я,
кто хотел бы услышать меня.

Не мои – ни пространство, ни время,

ни с обугленной вестью тетрадь.
Не под силу мне бренности бремя,
но от бесов грешно умирать.

Быть не может земля без пророка.

Дай же сил мне, – кого-то молю, –
чтоб не смог я покинуть до срока
обреченную землю мою.

1994

Стихотворения разных лет

В раздел включены стихотворения из книг: «Мои шестидесятые», «82 сонета и 28 стихотворений о любви», «Цветение картошки», «В стихах и прозе», «Собрание стихотворений».

Автобиография

Поэты были
большие, лучшие.
Одних – убили,
других – замучили.

Их стих богатый,

во взорах молнии.
А я – бухгалтер,
чтоб вы запомнили.

В гурьбе горластых –

на бой, на исповедь, –
мой алый галстук
пылал неистово.

Побит, залатан,

шального норова,
служил солдатом,
работал здорово.

Тружусь послушно,

не лезу в графы я.
Тюрьма да служба –
вся биография.

И стало тошно –

стара история –
страдать за то, что
страды не стоило.

Когда томятся

рабы под стражею,
какой кто нации,
у них не спрашиваю.

Сам с той же свитой

в безбожном гулеве
брожу, от Свифта
сбежавший Гулливер.

Идут на убыль

перчинки юмора,
смеются губы,
а сердце умерло…

Пиша отчеты,

рифмуя впроголодь,
какого черта
читать вам проповедь?

Люблю веселых

да песни пестую,
типичный олух
царя небесного.

За счастье, люди!

Поднимем – сбудется.
За всех, кто любит!
За всех, кто трудится!

Начало 1960

Воспоминание о Волге