Сияние снегов (сборник)

«Клубится кладбищенский сумрак…»

Клубится кладбищенский сумрак.
У смерти хороший улов.
Никто нам не скажет разумных,
простых и напутственных слов.

Зачем про веселье узнал я,

коль ужас мой ум холодит?
Поэты уходят в изгнанье,
а с нами одни холуи.

О, как нам жилось и бродилось

под русским снежком по зиме…
Смешная девчонка Правдивость,
ты есть ли еще на земле?

Да разве расскажет писатель

про тайны лукавых кулис,
что кесари наши пузаты
и главный их козырь – корысть?

Висит календарь наш без мая,

у кисти безумны мазки,
и девочки глушат, и смалят,
и кроют беду по-мужски.

Ворожит ли стая воронья,

пороша ль метет на душе, –
художник бежит от здоровья,
от нежности и кутежей.

При жизни сто раз умиравший,

он слышит шаги за спиной:
то снова наводит мурашки
жестокости взор жестяной.

Теперь не в ходу озорные, –

кому отливать перепуг,
когда Пастернака зарыли
и скоро помрет Эренбург?

Бродяга и шут из Ламанчи,

кто нес на мече доброту,
все ребра о жизнь изломавши,
дал дуба и где-то протух…

Немея от нынешних бедствий

и в бегстве от будущих битв,
кому ж быть в ответе за век свой?

А надо ж кому-нибудь быть…

1963

Пастернаку

Твой лоб, как у статуи, бел,
и взорваны брови.
Я весь помещаюсь в тебе,
как Врубель в Рублеве.

И сетую, слез не тая,

охаянным эхом,
и плачу, как мальчик, что я
к тебе не приехал.

И плачу, как мальчик, навзрыд

о зримой утрате,
что ты, у трех сосен зарыт,
не тронешь тетради.

Ни в тот и ни в этот приход

мудрец и ребенок
уже никогда не прочтет
моих обреченных…

А ты устремляешься вдаль

и смотришь на ивы,
как девушка и как вода,
любим и наивен.

И меришь, и вяжешь навек

веселым обетом:
– Не может быть злой человек
хорошим поэтом…

Я стих твой пешком исходил,

ни капли не косвен,
храня фотоснимок один,
где ты с Маяковским,

где вдоволь у вас про запас

тревог и попоек.
Смотрю поминутно на вас,
люблю вас обоих.

О, скажет ли кто, отчего

случается часто:
чей дух от рожденья червон,
тех участь несчастна?

Ужели проныра и дуб

эпохе угоден,
а мы у друзей на виду
из жизни уходим.

Уходим о зимней поре,

не кончив похода…
Какая пора на дворе,
какая погода!..

Обстала, свистя и слепя,

стеклянная слякоть.
Как холодно нам без тебя
смеяться и плакать.

1962

«Живем – и чёрта ль нам в покое?..»