Сияние снегов

Простите, что с опозданьем.
Каким я добром казним!
Когда-нибудь сопоставим,
обдумаем, объясним!

Но в данную нашу бывность
у Господа меж людьми
простите, что не любил Вас,
упорствуя в нелюбви.

Простите мою виновность,
которой с души не снять,
надменнейшую готовность
не слышать и не узнать.

За то, что мы разны слишком
и разным идем путем,
влюбившись по первым книжкам,
я Вас разлюбил потом.

Наветами бед навьючась
и в свой же ступая след,
я Вашей струны певучесть
отверг на исходе лет.

Но верю, что в этом больше
несчастия, чем греха,
узнав лишь из кары Божьей,
как Ваша душа тиха…

Еще говорят, Вы пьете
и плоть не вольны бороть,
и спьяну в лихом полете
проветриваете плоть.

И брешут еще сладимей,
что Вы, разогнув тетрадь,
играете со святыней,
а с нею нельзя играть.

Мы рады причине всякой
унизить Господний свет:
ведь мерзостно быть писакой,
когда перед ним – поэт.

Начхать мне на все на это!
Духовность – не поле битв.
Не может поэт поэта,
услышав, не полюбить.

О девочка, русской ранью
к притихшему, словно тать,
ко мне прикоснитесь дланью,
чтоб рыцарем Вашим стать.

(1979, 1990‑е)

Александре Лесниковой

Пью за Хьюза, Хикмета и Гарсиа Лорку,
за бессмертную душу и черствую корку
вместе с добрым вином, чей крепителен норов,
спирт воловьей работы и бешеных споров.

За стихи, что от шпиков таились под спудом,
за пропавших во тьме и за выживших чудом,
за влюбленных пришельцев из лагерной школы,
чудаков с чердаков, чьи певучи глаголы,

за дарующих радость везде и всечасно,
за тебя, раз ты к этому делу причастна,
и, запомнив навек горячо и подробно,
за твою красоту, Александра Петровна!

Нас печали качали и грозы растили.
Хорошо, что мы – дети метельной России,
но не худо и то, что у солнца и сини
нам сподобилось жить на степной Украине.

От бедовых голов далека беззаботность.
Нас пугает покой, неизвестность зовет нас.
Но, волнуясь, не раз припаду и присяду,
и послушаю русскую Шехерезаду.

О, язычница Севера, ясное чудо!
В наши трезвые сны ты зачем и откуда?
Как поют нам твой голос, осанка и облик!
Ночь запутала хмель в волосах твоих теплых.

О тебе не умолкнут хмельные помины
в миллионах сердец россиян с Украины,
не забудет никто, перед памятью жалок,
как любили тебя в переполненных залах.

Неуклончивый друг мне судьбою подарен,
и за дружбу с тобой я судьбе благодарен,
и люблю твой талант, задушевный и вещий,
и свищу тебе в лад свои лучшие вещи.

(1965)

Эпиталама, свадебная песнь