Сияние «жеможаха»

В деревне на каникулах с дедушкой-выживателем Вася каждый день ходил за грибами и прекрасно знал, что самые опасные места – это покрытые растительностью полыньи. Гермоген Иванович учил, что вадья, чаруса – явления обманчивые: с виду – зелёная цветущая поляна, а на деле – тонкий травяной ковёр над глубоким озером-колодцем. «Выходишь из хвойного леса на широкую поляну. Поют птички, по небу бегут облачка. Как хочется отдохнуть, растянуться среди цветов этой пёстрой лужайки. Внимание, грибник, впереди опасность! Ступить на такую луговину – значит расстаться с жизнью! Она не выдержит и зайца». После лекции-прогулки натуралисты внучок и дедушка возвращались в избу. В печке в чугунке был бульон, мамин бульон, на столе букет колокольчиков.

Калибанову не нравилось, что Вася так ловко прыгает по кочкам. Он вёл его в самую чищь – оттуда парень не должен выбраться. Пусть он ухнет с головой в вадью, там по дну хозяин ползает, ухватит за ногу и утянет.

– Иди на мяккой травке отдохни, я сейцас приду! – начальник направлял стрелка в явную ловушку: посреди кочек и пней раскинулась зелёная поляна с кувшинками. Вася не хотел туда идти, Калибанов стал его толкать, стрелок ухватился за берёзку, начальник достал пистолет. Тут за деревьями раздался визг и вопль, потом хриплый хохот, мелькнула женская фигура в платке и ватнике. Калибанов как ошпаренный бросился вдогонку.

Вася остался один. Вдали визжало, стонало, хрипело. Звуки удалялись и смолкли. Из-за деревьев вышла высокая женщина с совершенно белыми, заплетенными в косу волосами.

– Не бойтесь, это кричит гагара. Он побежал за Пташечкой.

– Какой ещё Пташечкой?

– Солнце садится, нужно возвращаться на зону. Вам туда! – женщина махнула рукой. Вася и сам знал примерное направление. Через два часа он вышел к родному забору с колючей проволокой.

Весь следующий день на Мшаве было волнение – рожала Ф-149. Ребёнок сложился пополам и лез спиной, Фэ громко стонала. Наконец, родилась девочка, врач Нина Петровна туго спеленала младенца. Вечером явился из леса ободранный Калибанов, никому ничего не объясняя, пошёл к себе в кабинет и там заснул.

Вася боялся, что начальник его застрелит, но Калибанов вёл себя спокойно, о чём-то размышлял, бродил по зоне, на Цветкова не обращал внимания. Калибанова вывел из задумчивости плач новорожденной. Он взял на руки ребёнка, сел на завалинку и запел, покачиваясь: «Цуроцка, ты цуроцка, цуроцка-доцуроцка».

Со дня на день ждали пятитысячный этап, но он не приходил. Бараки, баня, новая кухня, возведённые в кратчайшие сроки, пахли свежей сосной. Почему не ведут врагов? Калибанов боялся, что члены ВСРУЛа не принимают его всерьёз.

Наверно, догадываются, что ни черта он не понял в системе полковника Смолова и майора Перова. Не он внедрил её на Мшаве: на зону она пролезла слепой медянкой, а может, её надуло северо-восточным ветром. Система бесперебойно работала, но нацальник тут был ни при цём.

Калибанов получил шифрованную телеграмму из центра ВСРУЛа о необходимости повышения квалификации руководящих работников НКВД. Планировалось организовать переподготовку начальников лагерей по специальной программе, разработанной батырами ВСРУЛа. Калибанову предписывалось пройти учебный курс в образцово-показательном лагпункте полковника Смолова и майора Перова. Капитан находился в подавленном состоянии – он боялся, что провалит курс, и опять собирался стреляться.

Однажды вечером Калибанов вызвал к себе охранника Цветкова. Он решил назначить его своим заместителем и отправить как самого грамотного в служебную командировку в лагпункт полковника Смолова и майора Перова. Цветков должен был изучить систему на месте, понять её основные принципы и, вернувшись на Мшаву, осветить их Калибанову в устной форме и докладной записке.

Лагпункт батыров ВСРУЛа находился в глухой тайге, надо было преодолеть сто километров. «В лесу – болото, на болоте – остров, на острове – зона, на зоне – сад, в саду яблонь кудрявая, на вышке охранник красные яблоцки стережёт, доложи, цто прибыл совершенно секретно для переподготовки и повышения квалификации». Калибанов дал Цветкову надёжную карту местности, старого Сивку, отечески обнял, приказал «не слушать в лесе гигу и не укаться», для разгона нечистой силы читать устав и отправил в дальнюю дорогу.

Глава пятая