Сихирти

поглотила окружающий мир.

***

Никита открыл веки медленно, будто те весили целую тонну. Поначалу не увидел

ровным счётом ничего. В голове, как красная тряпка тореадора перед быком, повисла

мысль: «Я ослеп!». Полное осознание этого факта ещё не пришло, но нечто мерзкое и

гадкое, обещающее огромные проблемы, зашевелилось в душе. В следующую секунду

зрение вернулось. Появилось и ощущение в пространстве. Бизнесмен лежал в позе

эмбриона. Пахло зеленью и металлом. Приподнявшись на одной руке, мутным взором

осмотрелся. Вертолёт лежал на боку. Стекло со стороны пассажира разбито, сквозь него

проглядывала налитая жизненными соками трава. Панорамное окно перед пилотом в

крови. На руку хозяина «Схватишек» капнуло. Никита в недоумении поглядел вниз, на

запястье – кровь. Ощупал голову. Над правым ухом сгусток вязкого и липкого. Когда

дотронулся, сознание пронзила острая боль, Никита вскрикнул.

Сверкнула молния, с запозданием донёсся мощный раскат грома. По обшивке

вертолёта капли стучали с такой силой, будто каждая из них размером с овцу. В сумраке

Никита попытался разобраться, где выход. Пощупал сидение, оказавшееся перед лицом.

Наконец сообразил: если вертолёт на боку, значит выход сверху. Наткнулся взглядом на

пилота. По лицу Олега текла кровь, из носа при каждом выдохе пузырилась бордовая

пена. Помогать ему бизнесмен и не думал. Решил, что каждый должен заниматься своим

делом, и помощь пусть оказывают спасатели.

Дверь отрыть не получилось – заклинило. Да и неудобно открывать в таком

положении. Никита долго толкал, после давил головой, помогая руками, пока вена на лбу

не вздулась и не запульсировала. Окончательно отчаявшись выбраться из перевёрнутого

вертолёта, хозяин «Схватишек» собрался лезть на передние сидения и выбивать

панорамное окно, но в последний момент передумал – стоило лишь представить, во

сколько выльется замена. Вновь принялся давить руками. В голове от перенапряжения

«застучали молоточки». В двери хрястнуло, дзинькнуло, будто хрустальная ваза

разбилась. После она медленно-медленно, начала поддаваться. Бизнесмен приложил

больше усилий. В голове набатом застучала тупая боль.

– Ну, давай! – прохрипел он.

Голова грозила взорваться, в глазах потемнело, в горле образовался ком.

Затошнило.

– Ну, давай!!!

Дверь распахнулась и гулко стукнулась о корпус. Вертолёт содрогнулся. На голову

хлынули холодные струи воды, словно бизнесмен телепортировался под душ. Никита

схватился за край двери. Попытался подтянуться, но руки ослабли, а в голове вновь

грохнул набат.

– Ну, давай! Давай! – запричитал он.

Одной ногой встал на спинку переднего сидения, второй заскрёб по

пассажирскому. Кое-как подтянувшись, упёрся локтями и выбрался из вертолёта. Вокруг,

сквозь пелену дождя виднелись деревья. Разлапистые зеленые кроны пригнулись к земле

под тяжестью небесных потоков. Темно, как поздним вечером. Хотел встать в рост, но не

удержался на неровной поверхности влажного корпуса и грохнулся вниз. Головой чуть не

стукнулся о шасси. Плечом больно встретился с вязкой, похожей на ил, землёй. Лицом

зарылся во влажную, приятно пахнущую, траву.

«Болото!» – возникла откуда-то мысль.

Попытался вскочить, но лодыжку пронзила боль.

– Твою-ю ма-ать! – зашипел Никита и вновь грохнулся на вязкую землю. Закатал

штанину и ощупал ногу. Перелома нет, просто подвернул.

– Фу-у-ух! – громко выдохнул бизнесмен.

Оглянувшись, понял, что чуть не испугался, как говорится, собственной тени.

Никакого болота вокруг и в помине не наблюдалось. Вертолёт попросту упал в низину,

куда стекалась вода, оттого слой почвы размяк. Никита с трудом поднялся на ноги.

Опёрся плечом на дно вертолёта и попытался нашарить телефон во внутреннем кармане.

Потом вспомнил, что тот был в руках, когда произошло крушение.

Сверкнула молния. Под одним из деревьев привиделась странная человеческая

фигура. Длинные руки ниже колен, рост около ста тридцати сантиметров, широкие

мощные плечи. Никита поморгал, сбрасывая наваждение.

Раскатисто, будто иерихонская труба, прогрохотал гром. Уши заложило, в голове

загудело. Никита решил вновь забраться в вертолёт. Даже если телефон сломан, то есть

мобильник у пилота, а на крайний случай внутри имеется рация.

Ноги дрожали, колени подгибались, на подвёрнутую лодыжку наступать больно до

рези в глазах. Несколько шагов Никите хватило, чтобы понять: забраться внутрь не

получится. Обхромал вокруг, тщетно пытаясь найти какую-нибудь лазейку. Сквозь

окровавленное панорамное стекло рассмотрел пилота. Конечно, Никите жаль парня, но

собственная боль чувствовалась острее. И лезть внутрь, выручать человека он не

собирался.

«Придётся искать другого пилота, – подумал бизнесмен. – Да что там пилота?!

Вертолёт придётся новый покупать!» – всерьёз расстроился он.