Читаем Сила полностью

Сердце забилось быстрее; беспокойство при виде двух чистокровных перерастало в легкий страх. Парень, которого поколотил Сет, подбрасывал шар необычайно яркого пламени, словно бейсбольный мячик смертных. Наблюдая за ним, я сделала маленький шаг назад и в сторону, выходя из-за спины Колина. В глубине души я понимала, что разговор не будет иметь смысла, но должна была попробовать.

– Мы не хотим проблем. Мы просто идем перекусить.

– Разве похоже, что нас волнует то, что вы собираетесь делать? – спросил Снежноголовый.

– А должно волновать, – огрызнулся Колин, сжимая мощные кулаки. – Не думаю, что тебе хочется снова разозлить Аполлиона. Если тронешь ее – так и будет.

– К черту Аполлиона, – выпалил Снежноголовый; шар огня, парящий над его ладонью, запульсировал. – Он, в конце концов, такой же гребаный полукровка. Он и яйца выеденного не стоит.

Другой чистокровный бросил на Снежноголового нервный взгляд. Не похоже, что он хотел участвовать в происходящем.

– Ты фанатичный идиот, – прошипел Колин. – И…

Все произошло так быстро, что я просто отреагировала, не отдав себе в этом отчета. Снежноголовый отвел руку назад, и я поняла, что он собирается бросить огненный шар. Было вполне вероятно, что Колину не удастся уклониться так же быстро, как в прошлый раз. Честно говоря, я об этом не задумывалась.

Я выбросила вперед руку, пробуждая силу, струящуюся по венам. Решив, что тушение пламени приведет к наименьшему урону, я призвала стихию воды. Незамедлительный поток энергии был великолепен. Он зажег каждую клетку в моем теле, будто они только этого и жаждали. Слияние с эфиром – ну, это было похоже на чувство, когда возвращаешься вечером домой и наконец можешь снять лифчик.

И это было прекрасно.

Всплеск энергии разметал мои волосы по плечам. Через какую-то секунду я увидела на лице Снежноголового изумление. Его реакция была очень забавной: раскрытый рот, широко распахнутые глаза. Я почти жалела, что у меня нет с собой фотоаппарата, чтобы запечатлеть момент. Огненный шар исчез.

И разумеется, я разбросала всех, кто меня окружал, в стороны.

Снежноголовый и его друг, сбитые с ног порывом ураганной силы, взлетели в воздух. Колин врезался спиной в здание. Я хотела использовать стихию воды, но у меня получилось кое-что другое. «Ветер тоже неплохо», – подумала я.

Я вздрогнула – два чистокровных, побившись в полете о деревья, грохнулись на землю в отдалении. Бушующий ветер утих. Через несколько секунд эти двое вскочили и… побежали. Я почувствовала себя настоящей чертовкой.

Колин поднялся и, уставившись на меня, выдохнул:

– Охренеть.

Широко улыбаясь, я отпрыгнула чуть вбок, опустила руку и развернулась. Наблюдая, как Колин приводит себя в порядок, я с облегчением увидела, что он, похоже, не пострадал.

– Как ты это сделала? – спросил он, мотая головой.

– Я же говорила тебе, что и без Сета справлюсь.

Он моргнул раз, затем еще дважды.

– Ты не смертная. Что… Кто ты?

Я не знала, что говорить. Колин понял, что я не чистокровная и не полукровка, и он только что видел, как я призвала стихию воздуха. Оставалась только правда. Я сделала вдох и посмотрела ему в глаза.

– Я полубог.

СЕТ

Когда мы с Солосом вернулись на территорию кампуса, я сразу понял, что что-то случилось. Возле первого ряда высоких статуй стоял Маркус. На мгновение я подумал: «Может, появилась еще пара нимф со своим непредсказуемым дерьмом?», но не угадал.

За спиной Маркуса, на скамейке в свете фонаря, сидела Джози вместе с полукровкой, которого мы видели вчера. Как там его звали? Коул? Бен? Да хрен его знает. Приблизившись к ним, я нахмурился. Джози выглядела, как невинная овечка: скрестила руки на плотно сжатых коленях. Не думаю, что когда-нибудь видел ее такой… неподвижной. И не помню у нее такого отрешенного лица.

Определенно что-то случилось.

И почему она с Коулом-Беном или как там, черт возьми, его зовут?

– Что происходит? – остановившись, спросил Солос.

Я посмотрел на него и сложил руки на груди.

– У меня такое чувство, что мне не понравится то, что я сейчас услышу. – Я сделал паузу и перевел взгляд на полукровку, сидевшего рядом с Джози. – Может, сядешь поближе к ней, а, приятель?

Джози нахмурила брови, а парень сразу же переместился вправо. Он отодвинулся настолько, что, по-моему, мог соскользнуть с этой гребаной лавки. Маркус изогнул бровь, оглянулся и объяснил:

– Между ними и двумя чистокровными случилась стычка.

Мне было пофиг, как это будет выглядеть и что об этом подумают. В одну секунду я стоял возле Солоса, а в следующую опустился на корточки перед Джози, чтобы смотреть ей в глаза.

– Ты в порядке? – спросил я.

Она взглянула на Маркуса и медленно кивнула.

– Все хорошо.

Осматривая каждый видимый дюйм ее кожи, я не мог сказать, что верю ей. Да, она тренировалась и умела драться, но именно это смутно, необъяснимо меня тревожило.

– Что случилось?

Джози прикусила губу.

– Ну…

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги