Сила безмолвия

Я потерял детей и успокаивал себя лишь одной мыслью: быть с ними — не моя судьба. Между прочим, маги имеют одну специфическую склонность — они живут исключительно в сумерках чувства, которые наиболее точно можно описать словами «и все же…». Когда мир рушится вокруг них, маги признают, что ситуация ужасна, и затем немедленно отступают в сумерки этого «и все же…».

Я сделал это со своими чувствами к тем детям и женщине. С величайшей целеустремленностью, особенно старший мальчик, они пересмотрели свою жизнь со мной. Только дух мог определить исход такой привязанности.

Дон Хуан напомнил, что он когда-то учил меня тому, что делают воины в таких ситуациях. Воин делает все, от него зависящее, а затем без угрызений совести или сожалений расслабляется и позволяет духу решить исход дела.

— Каким было решение духа, дон Хуан? — спросил я. Он не ответил, посмотрев на меня долгим, внимательным взглядом. Я знал, что он полностью понимает, почему я спрашиваю об этом. Я испытывал похожую привязанность и похожую потерю.

— Решение духа представляет собой еще одно основное ядро, — сказал он. — Вокруг него и построены истории магов. Мы еще поговорим об этом особом решении, когда перейдем к обсуждению этого абстрактного ядра. А сейчас можешь задавать свой вопрос о моей смерти.

— Если все решили, что ты умер, то почему тебя похоронили в неглубокой могиле? — спросил я. — Почему они не вырыли настоящую могилу и не похоронили тебя, как следует?

— Это больше похоже на тебя, — скачал он, смеясь. — Я сам задавал себе тот же вопрос и понял, что все эти рабочие с фермы были набожными людьми. Я был христианином, а христиан так не хоронят. Их не оставляют, как дохлых собак. Я думаю, они ожидали, что придет моя семья, заберет тело и похоронит надлежащим образом. Но моя семья не пришла никогда.

— Искал ли ты их, дон Хуан?

— Нет. Маги никогда никого не ищут, — ответил он. — А я был магом. Я поплатился жизнью за то, что не знал, что являюсь магом и что маги никогда ни с кем не сближаются.

Начиная с того дня, я принимаю лишь общество и заботу воинов, таких же мертвых, как и я.

Дон Хуан сказал, что он вернулся в дом своего бенефактора, где все сразу поняли то, что ему открылось, и обращались с ним так, словно он никогда их не покидал.

По этому поводу нагуаль Хулиан сказал, что, поскольку характер дона Хуана имел некоторые особенности, ему понадобилось много времени, чтобы умереть.

— Мой бенефактор объяснил мне тогда, что билетом мага к свободе является его смерть, — продолжал дон Хуан. — Еще он сказал, что сам он заплатил своей жизнью за этот билет к свободе так же, как все обитатели поместья, и что теперь мы все равны, будучи мертвыми.

— Я тоже мертв, дон Хуан? — спросил я.

— И ты тоже, — сказал он. — Однако большой трюк магов состоит в том, что они осознают, что мертвы. Их билет в безупречность должен быть обернут в осознание. Маги говорят, что в такой оболочке их билет сохраняется в первозданном виде.

Вот уже шестьдесят лет я поддерживаю свой в этом первозданном состоянии.

6. УПРАВЛЕНИЕ НАМЕРЕНИЕМ

Третья точка

Дон Хуан часто брал с собой меня и других учеников в небольшие путешествия по местности, расположенной западнее его дома. В этот раз мы вышли на рассвете и только под вечер решили возвращаться. Я старался держаться поближе к дону Хуану. Это всегда успокаивало меня, давало возможность немного расслабиться, чего нельзя было сказать о соседстве его взбалмошных учеников, которые производили на меня прямо противоположное действие: я очень уставал от них.

Спустившись с гор, мы с доном Хуаном сделали привал перед тем, как выйти на равнину. Чувство глубокой печали было таким сильным и охватило меня так внезапно, что я не смог идти дальше. Я сел, затем, следуя совету дона Хуана, лег на живот на вершине большого круглого валуна.

Другие его ученики подняли меня на смех и пошли дальше своей дорогой. Я слышал их смех и выкрики, пока они не затихли вдали. Дон Хуан велел мне расслабиться и позволить своей точке сборки, которая так внезапно сдвинулась, установиться в новом положении.

— Не волнуйся, — посоветовал он. — Сейчас ты ощутишь нечто похожее на рывок или хлопок по спине, как если бы кто-нибудь коснулся тебя. После этого тебе сразу же станет лучше.

Неподвижно лежа на валуне и ожидая хлопка по спине, я так и не почувствовал его, поскольку мною внезапно овладело вспоминание такой глубины и силы, какой я никогда не испытывал прежде. Однако я был уверен, что ожидаемое ощущение пришло, поскольку от моей печали не осталось и следа.

Я быстро описал дону Хуану то, что вспомнил.

Он посоветовал мне оставаться на валуне и сместить свою точку сборки назад точно в то место, где она была во время вспоминаемого мною события.

— Постарайся вспомнить каждую деталь, — предупредил он меня.