Сила доброты. Как с помощью эмпатии менять мир к лучшему

Все большее число психологов применяют аналогичный подход, подталкивая людей выбирать эмпатию в случаях, когда они предпочли бы ее не испытывать. Сторонники эмпатии идут по стопам Левина. Как и мы в этой главе, они предварительно определяют, какие силы воздействуют на психологический канат эмпатии. А потом преобразуют их: умножают положительные для эмпатии, сокращают отрицательные или и то и другое вместе.

Разобрав на кирпичики эмпатию семинаристов, Дэн Бэтсон посвятил остаток карьеры доказательству, что ее можно заново отстроить. В одном особенно остроумном исследовании он обратил коллапс сострадания вспять[103]. Было это в конце XX века, свирепствовала эпидемия СПИДа. Больных клеймили позором, говорили, что они сами виноваты, и шарахались от них как от прокаженных. Тысячи человек внезапно заболели, но немногие американцы знали их лично. Для обывателей это были просто цифры статистики и незнакомые им люди — две веские причины не сочувствовать им.

Бэтсон знал, что для человека естественно сопереживать конкретным людям и их судьбам. Возможно ли по аналогии вызвать эмпатию к целой группе? В поисках ответа он включил студентам Университета Канзаса запись Джули — молодой ВИЧ-инфицированной женщины, которая описывала болезнь так:

«Иногда я совсем хорошо себя чувствую, но всегда помню, что больна. В любой день мне может стать плохо. И я знаю, что — по крайней мере, пока — спасения нет. Я чувствую, что только начинала жить и вот теперь умираю».

Все студенты слышали речь, но некоторым Бэтсон помог прислушаться. «Представьте чувства этой женщины по поводу случившегося и как это повлияло на ее жизнь» — так было написано в инструкции к прослушиванию. Эта группа предсказуемо больше сочувствовала Джули. Но главное, что и к другим больным они начали относиться теплее. Они чаще соглашались с утверждением «наше общество недостаточно делает для больных СПИДом» и отказывались перекладывать вину на жертву, не поддакивая фразам типа «большинство больных СПИДом сами в этом виноваты».

Эмпатические наджи поразительно просты. Один из элементарных — и при этом самых циничных — это платить людям за то, что они думают друг о друге. Мое любимое исследование таким образом ответило на частый вопрос: правда ли, что женщины эмпатичнее мужчин? Стереотип глубоко засел, и по итогам большинства исследований женщины действительно оказывались эмпатичнее[104]. Согласно гипотезе Родденберри, гендерные различия никуда не денутся, они — в вечных противоречиях Венеры и Марса. Но не исключено, что мужчины в неменьшей степени наделены эмпатией, просто не имеют привычки ею пользоваться. Если дело в этом, ситуацию изменят правильно выбранные стимулы.

В одном комплексе исследований мужчинам и женщинам показывали видеозаписи эмоциональных рассказов, а потом просили описать чувства рассказчиков. Мужчины чаще ошибались. В последующих экспериментах исследователи пообещали участникам плату за правильное описание чувств. Гендерный разрыв в проявлении эмпатии сразу исчез[105]. Несколькими годами позже другая группа исследователей сообщила гетеросексуальным мужчинам, что женщины любят «чувствительных парней». Мужчины с готовностью включили эмпатию — как они обычно втягивают в себя живот при виде прекрасной незнакомки, только на эмоциональном уровне.

Исследователи не только повеселились, но и продемонстрировали, что стимулы бывают разные. Помимо денег стимулируют сексуальная привлекательность, дружеские отношения и самоуважение.

Есть наджи, которые помогают победить трайбализм. Понятно, что обычно мы больше печемся о членах своей группы, чем о незнакомых людях. Но кого мы причисляем к своим? Люди делятся на разные категории: можно одновременно быть женщиной, уроженкой Огайо, виолончелисткой и анестезиологом. У всех этих групп разные определения, и одни составляющие нашего «я» для нас важнее других. Если я разбужу в себе стэнфордца, то ополчусь на Калифорнийский университет в Беркли и мне будет трудно сочувствовать его студентам (или болеть за его футбольную команду). Но если я причисляю себя к калифорнийским ученым, то вижу в профессорах из Беркли соплеменников, достойных моего времени, внимания и участия[106].

В гениальном комплексе исследований эту идею проверили на одном из самых агрессивных сообществ в мире — британских футбольных болельщиках. Участниками стали фанаты «Манчестер юнайтед»[107]. Они описали, что для них значит команда, а затем их отправили снять короткое видео в ее честь. Как и семинаристы, участники по пути встречали бегуна (актера), который падал, подвернув ногу. Он был одет один раз в футболку с надписью «Манчестер юнайтед», в другой раз — с надписью «Ливерпуль» (главный противник «Манчестер юнайтед») и в третий — в футболку без надписей. Около 90% участников остановились помочь собрату в футболке «Манчестер юнайтед», а если он корчился от боли в футболке «Ливерпуля», мимо прошли 70%.