Сила духа

– Ни много ни мало – спасти жизни нескольких тысяч воинов республики, а заодно и пару сотен подданных моего короля, – ответил шведский шпион. – Думаю, не стоит пояснять, что ваше войско будет за пару недель перемолото шведской армией.

– Предлагаешь стать предателем?

– В нашей жизни все относительно, господин сотник. Можно считать предателями тех, кто, отстаивая некие идеалы, гонит тысячи людей на смерть. Или, наоборот, тех, кто пожертвует парой-тройкой человек ради спасения страны от полного разорения. Карл Семнадцатый ценит таких людей и возвышает их над остальными.

– Карл Семнадцатый, который как раз по доброте душевной идет на нас войной? – Особист поднял взгляд на собеседника.

– Какая разница, кто подомнет республику – Швеция, Московия или Речь Посполитая? Вам все едино жить под чужим сапогом.

– Ты забываешь, Кочебор, что мы русские, а потому под ляха или шведа не пойдем.

– А куда вы денетесь? Одолеть с десяток бояр – и послушное стадо двинется за новым вожаком, умеющим говорить правильные слова и вести в нужную сторону. Разве не так? – Лазутчик произносил слова с ленцой в голосе, словно делал большое одолжение собеседнику.

– Тем самым, кто будет возвеличен шведами?

– Верно улавливаешь, господин сотник.

– Может, ты и прав. Только стадо иногда взбрыкивает, и горе тому вожаку, в чьих словах усомнились, – затопчут.

– Подумаешь, вожаков и сменить несложно.

– Да-да, согласен с тобой, – спокойно произнес Творимир. – Такова участь всех предателей: быть затоптанными собственным народом или убитыми хозяевами.

– Я бы не был столь категоричен. У не предателей судьба зачастую бывает немногим лучше. Знаю много случаев, когда так называемый народ губит тех, кто о нем печется. Примеры привести?

– Не стоит, историю знаю. Но тех, кто действительно проявлял заботу, помнят веками.

– Каина и Иуду тоже никто не забыл, ежели тебя так волнует людская память. А толпе любое деяние завсегда можно выставить в разном свете. Надеюсь, у нас еще будет время поговорить на эту интересную тему. А пока предлагаю закончить словесные игры.

– Никак к королю на доклад спешишь?

– Нет, еще не все дела здесь закончил, в Крашен заглянуть следует. Так что перейдем к делу. Не буду угрожать или сулить золотые горы, просто обрисую два варианта. Первый: ты безоговорочно принимаешь мои условия, проходишь проверку на лояльность – и мы работаем над почти бескровным восшествием Карла в Смоленск.

– Не думаю, что такое возможно.

– Я сказал: почти бескровным. Несколько десятков павших – ничто по сравнению с десятками тысяч. Ты не находишь?

– Допустим. А какой второй вариант? – спросил Творимир.

– Тебя обвиняют в убийстве московской девки, для пущей убедительности вешают еще парочку убийств видных бояр, объявляют предателем и уничтожают при попытке захвата. На этом деле мы знатно возвысим Бивоя, и тогда вожаком стада станет уже он.

Особист задумался. Его не устраивал ни один вариант, однако выбор был невелик, а ответ требовалось дать немедленно.

– И в чем будет заключаться проверка на лояльность?

– Ты должен прирезать эту девку, – кивнул шпион в сторону Зарины, – и написать в том признание. Живой она нам не нужна.

– Выходит, она не больна?

– Когда ей сонное зелье в рот вливали, была здорова.

– А ее смерть на Громобоя повесим? – предположил Творимир.

– Почему бы и нет? Идея хорошая. Говорят, он завтра собирался вернуться в Смоленск. А на следующий день вы с Бивоем должны составить план его устранения. Я как раз заеду в Смоленск на обратном пути.

– Хорошо. Токмо сперва я должен переговорить с девкой.

– За какой надобностью? – Шпион равнодушно посмотрел в сторону спящей.

– Я собирался вызнать планы Московии, за чем-то же она сюда пожаловала? Или тебе сие неинтересно?

– Можем прямо сейчас и разбудить, – ответил швед.

– Всю игру поломать мне вздумал? Станет она болтать при посторонних.

– А тебе прям все и доложит? – криво усмехнулся «Кочебор».

– Я для того и разыгрывал эту комедию, чтобы все выведать. Или ты меня станешь учить методам дознания? – Особист повысил голос.

– Каждый должен выполнять свою работу. – Шпион поднял руки. – Но учти: мои парни будут за тобой присматривать.

– Я же не в постель ее тащить собрался, как-нибудь переживу сторонний догляд.

– Вот и договорились. Закончишь допрос – постучи в окошко. Парни должны видеть, как дамочка отправится на небеса. Ее кровь станет твоим пропуском на свободу.

– Пусть будет так, – мрачно произнес Творимир.

Швед поднялся, достал из кармана небольшую склянку, а из-за голенища – нож, положил и то и другое рядом с пленником.

– Думаю, с веревками и сам справишься. Это снадобье быстро приведет девицу в чувства. Пары часов хватит?

– Справлюсь.

– Потом поступаешь под начало Бивоя.

– Молод он еще мною командовать! – возмутился особист.

– Не все сразу, сотник. Ему пока веры больше. Проявишь себя быстро – станешь во главе. А сейчас скажи, чем тебе так насолил Данила, что ты его аж в Крашен засунул?

– Воли он на себя много взял, – пробурчал Творимир. – Не по чину.