Сила двух начал (СИ)

Мэри заливисто рассмеялась, радуясь тому, что ее одиночество ушло, едва появившись. Ее губы вновь слились с губами Пожирателя, что, мгновением позже молниеносным движением подхватил волшебницу на руки, и закружил, не отрываясь от ее губ. Но повторять недавнее безумство вновь не стал, видимо, воспоминания о москитах были еще свежи в его памяти. Мэри подумала о том же:

— Если хочешь – мы можем уединиться в моей комнате.

Мальсибер ответил ей одним лишь взглядом, в котором горела страсть, и Мэри, уже больше ничего не спрашивая, взяв за руку Пожирателя, в мгновение ока перенеслась вместе с ним прямиком в свою комнату. Мальсибер дал ей лишь одну минуту, чтобы зачаровать дверь. И уже после принялся раздевать Мэри – медленно, с некоей деловитостью. Попутно он избавлялся от своей одежды и то и дело впивался страстными поцелуями в губы волшебницы. И вот она лежит перед ним, абсолютно нагая, беззащитная, прекрасная в своем великолепии, совсем недавно – гордая и неприступная, теперь же — готовая принять его волю, безмолвно, одними горящими возбуждением глазами молящая его о немедленной близости, обещающая вечное блаженство. С минуту он любовался ею, затем, не выдержав томительного ожидания, подобно дикому зверю набросился на нее, то ласковыми и нежными, то порывистыми и страстными прикосновениями и поцелуями воплощая все тайные желания Мэри в реальность. Вот она протяжно застонала, закатив в блаженстве глаза – они стали единым целым, ощущая жар, сжигающий их обоих, оба двигались в едином, все ускоряющемся ритме, стремясь к одному и тому же, уже не имея ни желания, ни возможности остановиться. Но вот Мальсибер сжал ее в железных объятиях, она тихо охнула от боли и наслаждения, что сплелись в один клубок – весь мир, казалось, остановился для нее, слишком велико было то чувство, что накатывало на нее подобно мощным волнам во время шторма. Их общая цель была достигнута, но желание, казалось, от только что происшедшего разгорелось сильнее прежнего – они одновременно вновь прильнули друг к другу, уже не размениваясь на прелюдии, всецело отдавшись самому акту совокупления. И вновь дыхание вырывается тяжелыми выдохами, то и дело, срываясь на стоны, вновь трясется от их встречных движений кровать и не хватает воздуха… Мысль о том, что ее желание, ставшее почти животным, так и не будет удовлетворено, поразила Мэри, словно раскаленный прут, побудив к решительным действиям. Мальсибер, удивившись переменой в поведении волшебницы, тут же ускорил темп, желание не отстать от своей пылкой подруги вновь вернуло ему, казалась бы, утерянные надолго позиции – но и волшебница уступать не желала. Закипела борьба, они покатились по кровати, сминая простыни, в тщетной попытке перебороть друг друга, в один неуловимый миг одновременно остановившись и секундой позже – вновь слившись в единое целое. Мэри ощущала на своей щеке жаркое дыхание Мальсибера, его руки хаотично бегали по всему ее телу, вызывая в нем сладостную истому. Мгновение – и ее стон слился с его, тут же затихнув – они одновременно застыли, не разжимая объятий, вновь ощущая громаднейшее удовлетворение и почти сказочную негу, что на этот раз длилась гораздо дольше. Но ничто не бывает вечно; так и это необыкновенно сильное и чрезвычайно приятное чувство понемногу оставило их, оставив в их разгоряченных телах лишь некую слабость – предвестницу усталости – теперь влюбленным требовался отдых.

Мальсибер в блаженстве перекатился на бок, с одним только желанием отдохнуть, но не учел размеров кровати, и с воплем рухнул на покрытый ковром пол, ударившись об подставку зеркала лбом. Его невнятную ругань перекрыл испуганный вскрик Мэри — полная дурных предчувствий, она с быстротой ветра соскочила с кровати, чтобы мгновением позже весело расхохотаться при виде невредимого, но чрезвычайно злобного, мага. Тот зло сверкнул глазами, тяжело поднимаясь на ноги:

— Не вижу ничего смешного – чуть череп не расколотил об это…