Сила Единства

Сэм чуть-чуть приоткрывает дверь. Я с удивлением замечаю в щелку стриженых под «бобрик» молодцеватых близнецов, которых я заметила, прибыв на базу — тех самых сопровождающих генерала Лоусона, который по словам Сэма всем тут заправляет.

Один из них созерцает Сэма с совершенно плоским лицом. Другой, чуть более дружелюбный, но тоже скупой на слова, сообщает:

— У нас собрание.

— Ладно, — говорит Сэм. — Мы будем через пару минут.

При слове «мы» близнецы одновременно приподнимают бровь, а Сэм тут же хлопает дверью у них перед носом.

— Кажется, отдых окончен, — обращается он ко мне.

— Снова на передовую, — киваю я с горьковатой улыбкой.

Приступив к натягиванию одежды, я киваю в сторону двери. Я столького еще не знаю в нашей нынешней ситуации. Лучше избавиться от всех вопросов, пока мы не явимся на совещание с этими военными.

— Что это за близняшки?

— Калеб и Кристиан, — говорит Сэм, пожимая плечами. — Парочка военных курсантов. Они ЗОНы.

— Да? А похожи на зомби.

Сэм смеется.

— Не, не зомби. «ЗОН». З-О-Н. Ты конечно вряд ли знаешь свеженькую аббревиатуру, изобретенную нашим правительством. Это значит «Земляне, одержимые наследиями».

— Одержимые? — я замираю, наполовину надев свитер. — Звучит как-то зловеще.

— Ага. Они используют слово «обретшие», когда вы, Гвардейцы, рядом, но мой отец видел одно из их внутренних электронных писем. — Сэм сконфуженно пожимает плечами, словно является представителем всего человечества. — Думаю, отвечающие за это люди не до конца уверены, что Наследия — это именно то, что должна развивать в себе кучка подростков. Они обеспокоены, не будет ли каких-то негативных последствий или побочных эффектов.

— Ну да. Один из побочных эффектов заключается в том, что теперь могам гораздо тяжелее пустить бластерный заряд тебе в лоб.

— Да ладно, я и так знаю, — отвечает Сэм. — Но как насчет среднестатистического человека? Это довольно трудно принять. То есть, сейчас мы должны осознать, что помимо нас существует еще две новых формы жизни, и это еще до того, как мы выясним, как вы, лориенцы, повлияли на нашу мутацию.

Я приподнимаю бровь.

— Мутацию в хорошем смысле слова, — добавляет Сэм.

— И что умеют эти близняшки? — спрашиваю я, возвращаясь обратно к теме разговора.

Он пожимает плечами:

— Насколько знаю, только телекинез.

Наконец я полностью одета, хотя у меня еще осталась уйма вопросов. Я встаю у двери, приложив руки к губам.

— А этот чувак, Лоусон. Что он за птица?

— Вроде бы в девяностые он был председателем Объединенного комитета начальников штабов. Теперь в отставке.

Я тупо смотрю на Сэма.

— Председатель Объединенного комитета — это как бы высший военный пост в Америке. Он подчиняется непосредственно президенту и так далее, и тому подобное. — Сэм потирает шею. — Я тоже не знал, что это такое, хотя и родился на этой планете.

— Ладно, а что случилось с нынешним председателем?

— Он был из МогПро. Они вызвали Лоусона, потому что он так долго сидел на пенсии, что никто не озаботился его модернизацией. Он тут самый адекватный.

— Кстати о МогПро, как я заметила, агент Уокер тоже тут обретается, — говорю я немного резковато. — Ты ей доверяешь? И этому Лоусону?

— Уокер за нас. Она сражалась с нами в Нью-Йорке. А вот Лоусон…

Сэм хмурится.

— Не знаю. После МогПро я с трудом доверяю каким-либо организациям, но если они обернутся против нас сейчас, у них точно сорвало крышу…

Не успевает Сэм закончить фразу, как стоящий на полке на противоположной стене старый телевизор вдруг оживает, издав треск статического электричества. Мы оба оборачиваемся в ту сторону.

— Какого черта? — спрашиваю я.

Сэм потирает виски.

— В этой старой дыре все наперекосяк, включая проводку. Наверное, этот ящик кишмя кишит пауками.

— Или скрытыми камерами.

Сэм ухмыляется:

— Надеюсь, что нет. По-любому они еще не настолько тут обустроились, чтобы следить за нами.

Сэм подходит к телевизору и нажимает кнопку включения. Ничего не происходит.

— Видишь? Он сломан, — говорит он, а потом бьет рукой по корпусу. — Врубайся!

В ту же секунду как Сэм произносит эти слова, все электроприборы в комнате — телевизор, ночник, старый телефон с дисковым набором — на секунду будто оживают. Новый всплеск статического электричества в телеке, яркая вспышка лампы, резкий звонок телефона. Сэм этого не замечает. Он занят отключением телевизора от розетки в стене. В итоге тот наконец гаснет.

— Видишь? Хрень какая-то. Один большой сумасшедший дом.

Я изучающе смотрю на Сэма:

— Сэм, это не проводка. Это ты.

— Что я?

— Это ты только что сделал с электроникой, — объясняю я. — Думаю, у тебя появляется новое Наследие.

Сэм, изумленно подняв брови, опускает взор на свои руки.

— Что? Уже?

— Да. Как только появляется телекинез, они идут одно за другим, — отвечаю я. — Ты видел того парня в совместной ментальной конференции, которую устраивала Элла? Который немец.

— Бертран Повелитель пчел, — напоминает мне Сэм имя парня. — И у Даниэлы одно появилось. Я просто не думал, что у меня это так быстро произойдет. Я еще и к телекинезу-то не привык.

Я не знаю, кто такая Даниэла, но все равно согласно киваю.