Сила и ярость Юга

Сердце билось сильно, глухо, как больное. Туман окончательно отступил, и хотелось поморщиться от режущего глаза света. Слишком ярко, когда она так открыта. И Риан видит всю душу.

– Почему ты такой? Почему принимаешь меня?

– Потому что… потому что могу ощутить каждую твою эмоцию. Я знаю, что ты чувствуешь, Ясмин. – Он неспешно развернул к ней ладони, лежащие на коленях, будто сдавался. – И не могу тебя осуждать. Это больше того, что я знал прежде.

Не задавая вопросов, Ясмин только смотрела на Риана, сидящего у стены и наблюдающего за ней. Несмотря на разговор с Нидейлой, было непросто принять то, что он – тоже маг. Казалось, это знание выворачивает наизнанку все воспоминания из детства.

– Я должен был сказать тебе раньше, да? – выдохнул он.

– Да… и очень давно. Очень.

Риан поджал губы

– Не знаю, почему. Не мог это сделать. Мой дар я осознал – что это именно дар – очень поздно. Я мог бы стать ведающим, как Деер или Нидейла, но надо было надолго уйти… И потом ты бы никогда больше не смотрела на меня так. Как прежде. Когда я оставался просто собой.

Ясмин поёжилась от озноба, будто присутствие любого мага рядом холодило кожу. Села на лавке, оперлась обеими ладонями, выпрямившись и повернувшись к нему через плечо.

– И ты пользовался своим даром?

– Не нарочно, это всегда было как часть меня. Как почувствовать себя больше, чем ты есть. Раньше я думал, что такое могут все люди, и поэтому не мог взять в толк, почему готовы причинять друг другу страдания. А оказалось, некоторые охотятся именно за этим.

– Хочешь сказать, никогда никого не… околдовывал? – Ясмин следила за его лицом, силясь поймать хоть на капли лжи, но он оставался непоколебим.

– Однажды было, что едва не убил.

– Убил?! За что?

– Это был твой отец, Ясмин. – Риан смотрел в упор, поджав уголок губ. Она сама понимает, за что. – Может, стоило. И не случилось бы ничего, что произошло на моих глазах теперь.

– Я не простила бы тебе его смерть…

– Зато твоя душа не раскололась бы на части. – Он пожал плечами, признавая возможную потерю. – Впрочем. Что толку говорить об этом? Как и о том, что уже не изменить.

– Не знаю, Риан. Если бы знала раньше. Я бы доверяла тебе. Доверяла сейчас…

– Сейчас… – он задумчиво повторил это слово. – Хм. Лучше выпей это, Нидейла оставила. – Он кивнул на стол с кружкой.

Ясмин взяла её в руки, не переспрашивая, сделала глоток. На этот раз не отрава, хотя вкус всё равно гадкий. И захотелось чего-то приятного, хотя бы глоток аркетарского вина… Она поднялась и осторожно сделала пару шагов по комнате, ещё покачиваясь, снова обернулась к Риану, который от неё чего-то ждал.

– Я помню, как мне хорошо с тобой. Но я… Риан, я не знаю, не доверяю пока своим чувствам, может, ты и вправду внушил это? У тебя для этого… все мотивы. Завоевать меня. Завоевать поместье, стать в нем хозяином вместо моего отца, которого ты ненавидишь. – От этих обвинений Ясмин самой стало тошно, но слова так и срывались с языка. И их надо было высказать, чтобы освободиться. – Он бы никогда не одобрил наш союз, а сейчас… всё изменилось. И ты говоришь о своих чувствах ко мне!

– Вот как ты это воспринимаешь? Поместье, значит.

Риан медленно поднялся, упёрся руками в стену и встал так, словно провёл здесь все два дня не отходя. Только сейчас стали видны и его бледность, и глубокие тени под глазами, и дрожь в руках.

– Я не знаю, чему и кому верить. – Запал стих, и Ясмин заговорила приглушённо. – Пока я поняла одно, и это касается только меня. Это то, что мне нужно было понять гораздо раньше. Мне нужно было остаться одной.

Риан понимающе усмехнулся и кивнул, соглашаясь.

– Нидейла – удивительно мудрая не по годам женщина. Она говорит очень верные вещи… – Он остановился перед ней и вопросительно поднял брови. – Хочешь, чтобы я ушёл?

– Нет, – чуть помедлила с ответом Ясмин, прислушавшись к себе. На душе было пустынно, на удивление тихо, как в полный штиль… – Не хочу, Риан.

– Ладно. – Он едва слышно хмыкнул. – Тогда давай я пока помогу тут.

Он молча принялся за хозяйство: поставил греть воду, смахнул со стола крошки и убрал посуду. Ясмин взглянула на него со смешанным ожиданием. Всё было так странно – быть в этом крохотном домике, в чужом месте, и проявлять заботу, точно ты у себя.

Некоторое время они помолчали. Ясмин чувствовала каждый миг так остро и ярко, будто и в самом деле только сейчас проснулась. Видела, как темнеет за окном лес, как сильно пахнут приправы у Нидейлы, какой влажной стала столешница после уборки.

А после снова опустилась на лавку у окна, сжала пальцами широкий край и приподняла голову, вдыхая воздух. На улице давно рассвело, а ведунья так и не вернулась. Будто знала, что всё будет в порядке. Прошлое заволакивал туман.

Риан подогрел еду и поставил на стол, уселся сам напротив с лёгкой улыбкой. И Ясмин подвинула к себе миску запечённых с травами овощей, чувствуя, как возвращается позабытый аппетит. Не говорили: не хотелось, да и не нужно было.