Сила и ярость Юга

– Зато я – убийца со стажем. – Вальдер повернул пальцами стоявший перед ним поднос, и блеснули металлом приборы. – И знаю, что минутная слабость карается поражением.

Ясмин на миг затаила дыхание, пытаясь осознать, насколько опасна угроза в его голосе. Он-то уж явно не стал бы думать, убивать Риана или нет. От мысли о нём вдруг охватила дикая тоска, и она снова быстро заговорила, чуть помолчав:

– Думаешь, побеждают только сильные?

Вальдер снова откинулся назад и, чуть склонив голову набок, отозвался:

– Не сильные и не правые, потому что справедливость для каждого своя. Побеждают скорее… хитрые: те, кто знает, когда быть правым, а когда – сильным.

Ясмин усмехнулась и согласно развела руками.

– Так и победа – для каждого своя.

– Твоя правда. Иногда надо понять, когда вовремя отступить, чтобы сохранить хотя бы то, что уже есть. Верно, Ясмин? – Звук его голоса, произносившего её имя, был такой чужой, резкий.

Совсем иначе она слышала своё имя так недавно. Будто кто-то бережно чувствует каждую букву, каждый звук, что вместе составляют эту магию: «Яс-мин».

Ясмин быстро подняла взгляд. Нет. Он говорит не про себя, вовсе нет. А про неё и то, что она может потерять, если не отступит. Ясмин сдержала свои эмоции и согласно кивнула, признавая своё «поражение». Пусть считает так.

– Ты прав, Вальдер, – ответила она взаимностью. – Иногда надо вовремя отступить.

Пока сила на его стороне: он по-прежнему хозяин, утвердил своё право. В его власти жизни невинных людей, он хорошо знает, как заставить всех играть по своим правилам. Но на его силу, хитрость и магию должно найтись что-то, что спасёт. Обязательно должно! Она найдёт это.

– Кстати, – отложила она приборы, – может, позволишь в знак примирения принять у себя тех гостей, письма к которым ты отнял и не дал отправить моей троюродной кузине и остальным? Эти люди дороги мне.

– Соскучилась по званым приемам? Неужто надоело прятаться по деревням, моя дорогая нежная Ясмин? – усмехнулся он. – А я думал, тебе нравится твоя босоногая жизнь. Наравне с деревенскими, в грязи, на плантациях… Это ведь так просто – сбежать от ответственности и долга. – Его голос прозвучал жёстко. – Жить как ваши боги на душу положат, ни о чем не думать, быть простой влюблённой дурочкой. Верно?

– Будь верно, я бы сейчас не сидела здесь. С тобой.

Их взгляды схлестнулись, и Ясмин из последних сил удерживала свои эмоции, чтобы не выдать раньше времени. Только покаяние, только глубокая печаль и терзания в душе, чтобы он поверил. Хотя бы ненадолго.

Ясмин моментально притушила эти мысли, чтобы он не ощутил их раньше времени, и покорно задумалась о плантациях и об ответственности, которую так привыкла нести.

Они поднимались по лестнице, когда Вальдер остановил её и развернул к себе. Он не был больше бесцеремонен, не пытался её раздеть или овладеть ею силой, хотя это в его власти – стоит лишь дать волю своей магии. Но Вальдер не ищет лёгких путей, ему попросту не будет это интересно. Ему надо снова заманить её в ловушку и заставить поверить, что она сама именно этого и хочет.

Он коснулся пальцами плеча, скользнул до локтя, мягко сдавливая кожу. В долгом взгляде виделась тяга и желание снова обладать, властвовать над ней, как прежде. Наслаждаться её податливостью и отзывчивостью, идущей будто против воли, подсознательно, её недавней зависимостью от него и внутренней борьбой с ней же.

Вальдер спустился на ступеньку ниже, так, чтобы ей не приходилось задирать голову. Опустил руки на её бёдра, огладил их сквозь мешковатое платье.

Но он не принуждал – оставлял выбор. Теперь только не было той противоестественной тяги, только отчуждение и прохлада, будто она проснулась после долгого, липкого, неприятного сна.

– Я… потеряла ребенка. – Слова дались трудно, но только так можно было увидеть его настоящего.

Она не знала, о чём он сейчас думает. О том, что она избавилась от нежеланного ребенка, или о том, что его надежды сломать её обернулись крахом. Не думал, верно, что она может решиться на такое. Но слова были произнесены, и сейчас он её не тронет – не посмеет больше. Не теперь.

Вальдер замер, продолжая смотреть на неё пристально, будто насквозь. Нахмурился – изломались брови у переносицы, нехорошо сощурились глаза. И даже через платье ощутилось, как похолодели его пальцы. Ясмин представила, как сейчас они сожмутся сильнее, вопьются ей в тело.

И почему-то подумалось, что в той истории про жену были свои вопросы: отобрали ли?.. Такие, как Вальдер, не меняются. И другого выхода не было. Она никогда не будет с ним чувствовать себя собой – свободной и настоящей, которую принимают такой, какая есть. Теперь она знает, как это бывает на самом деле.

– Потеряла или захотела потерять? – спросил он так, что стало понятно: правду не утаить.