Сила искусства

Однако в 1808 году некий коллекционер увидел «Трафальгарскую битву», повторно выставленную в частной галерее Тёрнера, и решил, что языки пламени и клубы дыма – как раз то, что ему нужно. Уолтер Фоукс не был заурядным лендлордом, обладающим шестью тысячами гектаров земли. Вряд ли в Йоркшире было много землевладельцев, в чьем парке паслись зебры. И вряд ли многие столпы Сельскохозяйственного общества в Отли поддерживали сомнительное знакомство с радикалами. В Вестминстерской школе Фоукс сошелся с Фрэнсисом Бёрдеттом, который стал впоследствии членом парламента и одним из самых энергичных сторонников радикальной парламентской реформы. После того как в 1808 году Фоукс купил у Тёрнера «„Виктори“ в трех видах», они тоже быстро подружились. Фоукс к тому моменту уже давно занял твердую политическую позицию. Он дважды выставлял свою кандидатуру в парламент в качестве вига-реформатора, выступая в предвыборной гонке против твердолобого ультратори Генри Ласеля, и в 1806 году обошел его. Хотя его пребывание в палате общин было недолгим, во время председательства Чарльза Джеймса Фокса, героя всех радикалов, Фоукс успел вместе с другими принять закон, покончивший с работорговлей в Британской империи. (Так или иначе, его привлек бы к этой кампании Уильям Уилберфорс, еще один член парламента от того же округа, где по недоразумению избрали двух кандидатов из трех.)

В 1812 году Уолтер Фоукс существенно расширил свою скандальную известность. Когда его друга Бёрдетта (унаследовавшего к этому времени титул баронета) посадили в Тауэр, обвинив в разжигании двухнедельных беспорядков в Лондоне, Фоукс горячо выступил в его защиту в таверне «Корона и якорь», обличая «тяжелейшие правонарушения», творимые «старой коррумпированной верхушкой», и призывая к созданию системы справедливого представительства. Но, подобно Бёрдетту (а также, возможно, и Тёрнеру), Фоукс не видел противоречия между твердой патриотической позицией (он затеял кампанию по созданию добровольческой конной милиции) и своими реформаторскими устремлениями и считал, что одно дополняет другое. Быть общественным деятелем-патриотом значило бороться со «старой коррумпированной системой» – синекурами, «гнилыми местечками» (обезлюдевшими избирательными округами, где фактически не было избирателей) и «карманными округами» (преподносившими место в парламенте в дар власть имущим). Как и другие радикалы, он полагал, что пропаганда подобных взглядов не подготавливает в Британии якобинскую революцию французского типа, а предупреждает ее.

Все это не значит, что Тёрнер тоже был воинствующим радикалом и что все фигуры на его картинах представляют собой армию страдальцев, лишенных гражданских прав, и взывают к нашему сочувствию. В отличие от Давида или Пикассо периода 1937 года, Тёрнер высказывался о политике с осторожностью – впрочем, как и почти обо всем остальном. Среди тех, кто оказывал ему покровительство, были люди с разных концов политического спектра – от консерватора графа Эгремонта до неистового сторонника рабства сквайра Джека Фуллера. Но вместе с тем трудно найти другого человека – не считая отца художника и двух его любовниц (Сары Дэнби и, намного позже, Софии Бут), – с кем он сошелся бы так же близко, как с Фоуксом. Ни у кого не было такого количества произведений Тёрнера, как у Фоукса: к концу его жизни их насчитывалось двести штук. Тёрнер преподносил Фоуксу симпатичные акварели с изображением его поместья Фарнли-холл под Лидсом и часто наезжал в Фарнли, причем вовсе не в роли столичной знаменитости, снизошедшей до провинциального общества. Тёрнер и Фоукс стали в известной степени задушевными друзьями; художник наслаждался ролью доброго эксцентричного заезжего дядюшки одиннадцати детей Фоукса. Он был в Фарнли душой общества, неизменно сопровождал Уолтера в его верховых прогулках и во время охоты и охотно откликался на прозвище Овертёрнер, которое заслужил, перевернув двуколку, которой управлял, как обычно, на отчаянной скорости.

Ричмонд-хилл в день рождения принца-регента. 1819. Холст, масло.

Галерея Тейт, Лондон

Поэтому невозможно себе представить, чтобы Фоукс и Тёрнер совсем не обсуждали животрепещущих вопросов, волновавших в то время всю Англию. Известен тот немаловажный факт (который тем не менее обычно оставляют без внимания), что они совместно трудились над одним проектом, получившим чрезвычайно широкий политический и исторический резонанс. Фоукс был членом и одним из основателей Хамденского клуба, названного в честь Джона Хамдена, непримиримого противника Карла I в судьбоносном конфликте XVII века между короной и парламентом. Если человек вступал в этот клуб радикалов, значит об осторожничанье и соблюдении нейтралитета уже не было речи. Фоуксу досталась по наследству коллекция памятных вещей, в том числе различного оружия. Он назвал ее «ферфаксианой» в честь знаменитого парламентария-йоркширца и генерала и хотел опубликовать книгу с описанием коллекции. Тёрнер согласился снабдить книгу иллюстрациями.