Сила искусства

Повод не заставил себя ждать. В середине июля 1936 года генерал Франсиско Франко, невысокий человек с осанкой императора, утверждавший, что ради спасения Испании от социализма и атеизма готов, если потребуется, расстрелять полстраны, начал боевые действия, перебросив армию из Марокко морем в Испанию. Поддержку с воздуха обеспечили ВВС Третьего рейха, люфтваффе, а в состав армии, с помощью которой Франко впоследствии завоевал Испанию, входило сорок тысяч итальянских военных, предоставленных Муссолини. Фашисты и нацисты не скрывали желания использовать гражданскую войну в Испании в качестве пробного прогона своих будущих сражений с дегенеративными демократическими режимами и советским коммунизмом, и это делало конфликт неизбежным и придавало ему ожесточенный характер – еще и потому, что Сталин, со своей стороны, испытывал примерно те же чувства. Viva la muerte – «Да здравствует смерть» – боевой клич боевиков Франко говорил сам за себя. Расчет на то, что перед лицом столь неприкрытого вмешательства миротворцы в Британии и во Франции сподобятся лишь на невразумительные сетования, оказался удручающе точным. Созданная после Первой мировой войны для поддержания мира во всем мире Лига Наций за маской нейтралитета скрывала неспособность к действию. Было наложено эмбарго на поставки оружия для обеих сторон. Непосредственным результатом стала ликвидация препятствий для продвижения армии Франко – его войска, как и планировалось, быстрым маршем преодолели значительную часть территории Испании. Одна за другой пали Севилья, Кадис и Кордова; Мадрид, как ни странно, устоял – республиканская оборона остановила наступление Франко к югу от города.

Коррида: Смерть тореадора. 1933. Дерево, масло.

Музей Пикассо, Париж

В самой столице писатели и художники, вставшие на сторону Республики под звуки падающих бомб и снарядов, делали все, что было в их силах, для мобилизации сопротивления. Издавались коммюнике с призывами к неповиновению, сочинялись стихи, печатались плакаты для призыва в ряды сопротивления. И хотя никто и никогда не выигрывал войну с помощью плакатов и стихов, пропагандистские усилия сторонников Республики всколыхнули испанское землячество в Париже. Когда снаряд попал в здание музея Прадо, Пикассо воспринял это как личное оскорбление. Главному модернисту вдруг стало страшно за свои корни: Эль Греко, Сурбарана, Веласкеса и, конечно, Гойю, свидетеля «Бедствий войны». Так что когда Пикассо спросили, согласится ли он занять почетную должность директора Прадо, художник, не колеблясь, согласился. Для всего мира это был сигнал: Пикассо наконец-то принял сторону Республики. Как только решено было эвакуировать часть шедевров из Прадо на побережье Средиземного моря, Пикассо выступил в качестве консультанта при отборе картин. «Менины» (1656–1657) и «Сдача Бреды» (1634–1635) Веласкеса (последнее полотно также называют Las Lanzas, «Копья»), Махи (1797–1805) Гойи, одетая и раздетая, – все эти картины были отправлены на грузовиках по узкому коридору, пролегавшему по территории, удерживаемой республиканцами, в безопасную Валенсию. Пикассо с тревогой ждал новостей о прибытии шедевров на место. Его собственная судьба сплелась с судьбой родины.

Франсиско Гойя. Тавромахия. Офорт, лист 21: Трагический случай нападения быка на ряды зрителей на арене Мадрида и смерть бургомистра де Торрехо в 1801 г.

Опубликовано в 1816. Частная коллекция

На исходе 1936 года войска Франко оккупировали почти две трети территории Испании. Судьба Республики стала для Пикассо личным делом – ранее он и предположить бы не смог, до какой степени. Тяжелая осада превратила родной город художника – андалусийскую Малагу – в сплошные руины. Мать Пикассо оказалась в ловушке: Барселона, где она находилась, решительно поддержала Республику, наступление франкистов было неизбежно. Художника снедало беспокойство. Кроме всего прочего, он переживал непростой разрыв с первой женой, Ольгой Хохловой (стороны не скупились на взаимные обвинения), а Мари-Терез тем временем уже носила его ребенка. Творчески Пикассо был словно парализован. «Это было худшее время моей жизни», – признавался он впоследствии.

И тут в дверь его мастерской постучалась сама Испания в лице небольшой делегации, среди членов который был Серт, автор павильона Республики на Всемирной выставке, запланированной летом 1937 года в Париже. Остальные испанские художники, в том числе Миро, уже согласились создать работы для павильона, который должен был стать присягой верности осажденной Республике. Пикассо спросили, не хочет ли он что-то написать, что-нибудь внушительное и смелое, фреску во всю стену например, и максимально откровенно заявить о происходящем.

Минотавромахия. 1935. Офорт, граттаж (процарапывание).

Ульмский музей, Ульм, Германия