Сила Мира

— Если б ими кто-то руководил, он собрал бы всю стаю в одном месте и спокойно прошел бы пол-Империи: зимой Ствангар не был готов к войне. Впрочем, он не готов и сейчас… А они рвались на юг мелкими стаями, безо всякого понятия о стратегии и тактике. Нет, специально их не создавали. И, боюсь, есть и другие проблемы: еще могут быть, например, смертоносные магические болезни, какие-нибудь климатические отклонения вроде чудовищных морозов или бурь. Нек, ваша Верховная поступила мудро, отправив именно тебя. Пока маги Храма Аргишти вроде такого не допустили, но только пока. Они ведь и за Холмы сунуться не смогли.

— Твари зарождаются там, — задумчиво произносит Неккара. — Где действуют эти чары…

— Ну да. И валом валят туда, где много жратвы. То есть на юг, к людишкам. Из этого, кстати, следует, что самих тварей — назовем их, к примеру, Тварями Ночи, — бесполезно истреблять мечами, их становится все больше. Да и сами они все опаснее. Мне самому неприятно говорить, но… Рано или поздно заслон рухнет. Уж поверь, не первый год воюю.

— Сколько у нас времени?

— Трудно сказать, надо увидеть воочию. Не думаю, что много. Полгода, до Первого месяца, но не больше. Судя по рассказам, они были активнее зимой, а весной напор ослаб.

— Надо уничтожить само заклинание. И его создателей.

— Будь ты жрицей нашего Храма, тебе бы цены не было, — хмыкает воин. — С ходу просекла. Но для этого придется идти в Поле… И дальше, если потребуется.

— М-да, — закусывает губку Сати. — Не скажу, что это радует…

— Но для этого надо пробиться сквозь тупость чинуш, — ругается тавалленец. — Я не боюсь в одиночку связаться с ротой, а этих гадов уже опасаюсь… Идея: мы с Неккарой исходили страну вдоль и поперек, Аэ тут родилась. Может, ну их, чинуш-то? Мало ли бродит по стране беженцев?

— Мы не враги Ствангара, а союзники, — качает головой Неккара. — Нельзя нарушать законы страны, у которой мы в гостях.

— Знаешь, Нек, есть беззаконие двух видов. Первое — когда нарушают букву закона, чтобы сохранить дух. Второе — если пунктуально следуют букве, надругаясь над духом. Первое в определенных случаях… не то чтобы хорошо, скажем так, но необходимо, а второе стократ страшнее. Если мы проторчим тут до зимы, а заслон на Севере рухнет, буква закона станет никому не нужна. Милые, голодные зверюшки читать не умеют, они не оценят законопослушности. Кстати, знаешь, за что я стал Воителем?

— За что?

— За то, что нарушил приказ, — усмехается жрец. — Но нарушил так, что спас и себя, и начальство, вовремя не увидевшее ловушку. Думаю, ствангарцы не глупее Рыцаря Аргелеба, когда разберутся, поймут.

— Дело не только в этом, — отвечает Неккара. — С подорожной мы сядем на любую баржу и к Девятому месяцу будем в Нехавенде. Сколько времени мы потратим на игру в прятки с патрулями, если объявят в розыск? И сможешь ли ты тогда избежать стычек?

— Да, тут ты права, — чешет голову воин. — Но делать-то что? Эти идиоты погубят страну еще быстрее чудовищ! А тогда и нам мало не покажется!

— Погоди, — вдруг оживляется Аэлла. — Есть идея. Нек, ты везла письмо Элрика к Императору, так?

— Да, — задумчиво отвечает целительница. — Но даже если отдать письмо в Имперскую Канцелярию, и если оно попадет на стол к Императору (в чем лично я сомневаюсь) — придется ждать не меньше полугода. Это же не официальная нота, а личное письмо. Почему Элрику захотелось передать его через нас? Вот когда мы вернемся обратно, и все будут знать, что мы спасли Империю, тогда можно будет отдать Императору письмо на аудиенции. Но не теперь.

— А какой сегодня день, ты знаешь, Нек? — уточнает Аэ.

— Знаю. Шестнадцатый Седьмого месяца.

— Через две недели — День Любви Исмины.

— И что? Мы, конечно, сходим в Малый Храм, проявим почтение к настоятельнице — может, она поможет. Но едва ли, — вздыхает Неккара.

Брови танцовщицы взлетают вверх от удивления.

— Серьезно не понимаешь? А утверждаешь, что исходила Ствангар вдоль и поперек… В первый День Любви Исмины, тридцать первого, умудрился родиться дед нынешнего Императора, Тарквиний. Юношей он очень любил бывать в Малом Храме во время праздников. Став Императором, он помог Малому Храму, хоть и не был исминианцем. А еще покровительствовал искусствам, и каждый День Любви Исмины…

— Начинаю понимать, — хлопает себя по лбу Неккара. — Могла и сама догадаться. Старею…

— В этот раз тоже будет состязание мастеров песни, музыки и танца. Если правила не изменились, каждый, кто не позже, чем за две недели до состязания подаст просьбу об участии и пройдет отбор дворцового церемонимейстера, сможет выступить во дворце. На состязании обязательно присутствует Император, и лучших поэта, певца, музыканта и танцора он будет награждать лично. Если я возьму письмо с собой, смогу передать без посредников…

— Ты надеешься победить?

— Я — эрхавенская храмовая танцовщица. Выученица Амелии и Налини — лучших из лучших, — отзывается Аэлла.

— Надеюсь, ты исполнишь не танец-заклятие?

— Нет, — смущенно отвечает Аэлла. — Это мое сочинение. Я и стихи сочиняла, и танец на них. Только мотив взяла от другой песни. Амме помогла…