Сила Мира

Создание нового «закрытого» Мира не может пройти незамеченным. Ни на Мирфэйне, ни в «Мире подскока». На Земле Ночи, где еще недавно стояли Врата, рвется к небу неистовый фонтан огня, разметывая, испаряя шлак, спекая до зеркального блеска гранитную плиту, на которой покоился весь континент, прожигая ее насквозь и открывая дорогу лаве. Тряска земли разбивает лед на поверхности созданного Тетриком озера, миг спустя вся вода испаряется. Где были Врата, исходит пламенем и ядовитым смогом колоссальный вулкан. На равнине шлака бушует неистовый ветер, поднимавший в воздух даже крупные куски и с нечеловеческой силой швыряющий на землю. Рушатся обступающие равнину горы, некоторые вдруг превращаются в вулканы, и из расколовшихся вершин, испаряя вековые льды, тоже течет магма. На берега Земли Ночи, расколов многолетние паковые льды, обрушивается порожденное подводным землетрясением цунами. Дробятся о скалы, разлетаясь со скоростью пушечных ядер, куски льда с трехэтажный дом величной…

У Земли Ночи несколько дней бушует неистовая буря. Большую часть ярости потревоженного Замерзшего моря принимают на себя окраинные острова, но и во Внутреннее море мало кто рискует выйти. Тем более, что лучшие рыбаки полегли на Земле Ночи.

Материк… Материк пострадал меньше. В Поле Последнего Дня случилось, первый раз за много тысячелетий, сильное землетрясение. Снесло то, что осталось от Саггарда, в Марддаре обрушились несколько промороженных насквозь зданий. Впрочем, город, в котором осталось не больше сотни человек, этого не заметил.

Кое-что рухнуло и в Салванге. И надо же такому случиться, что среди рухнувших строений оказался нужник, а в него как раз зашел коннетабль Бланмениль.

…Когда обломки разобрали солдаты, их взорам предстало малоприятное зрелище. Массивная каменная кровля так придавила коннетабля, что его пришлось соскребать… Выуживать из отходов жизнедеятельности гарнизона.

Южнее не было и того. Не узнал, что лихое время кончилось, медленно оправляющийся от пережитого Нехавенд. Осталось все по-прежнему в стольном граде Ствангаре. Тем более ничего не заметил Эрхавен, самозабвенно празднующий наступление Междугодья нового, 1141 года. Не было, наверное, ни одного из полумиллиона жителей, не молившего покровительницу города, чтобы будущий год не омрачился новой войной и таинственным кошмаром, творящимся на Севере. Еще южнее, в Кханнаме и Аркоте? Там ничего зримого не могло быть тем более. Изменения заметили лишь жрецы, да и то только те, кто владели Даром…

…«Мир подскока» лихорадит сильнее. Крошатся, раскалываясь с оглушительным треском, скалы, неистовый ветер выворачивает из земли с корнем деревья, на берег обрушиваются штормовые волны копий в пять высотой. Где-то бушует пожар, где-то цунами слизывает целые рощи. Земля трясется под ногами, как палуба корабля в шторм, и не на Торговом море, а где-нибудь в Льдистом заливе.

А когда стихает рев и грохот магического катаклизма, боль двух истерзанных Миров, точно слезами, истекает дождем. Грохочет гроза, первое за последние месяцы обычное, не порожденное разбушевавшейся магией явление. Она лучше любых слов свидетельствует: самое страшное наконец позади. По крайней мере, оно случится еще не скоро.

Эпилог. Рождение завтра

Идет дождь. Пронизывающий ветер швыряет в лицо тяжелые капли холодной воды, ослепительные, мертвенно-белые молнии разрывают непроглядную мглу, и тогда оглушительно грохочет гром, будто тысячи пушек салютуют победителям. Но больше за них порадоваться некому, ибо Наместник просто исчез, когда иссяк поток поддерживающей его Силы. Будто задули свечу…

— Прижмись ко мне, будет теплее! — кричит Тетрик в ухо любимой, но все равно приходится повторять.

— Хорошо! — кричит в ответ танцовщица. — Как думаешь, нам удалось?

— Думаю, да. Наместник исчез!

— Так мы теперь можем вернуться?

— Сомневаюсь. Врата-то… того. Впрочем, все делалось в такой спешке, что нам еще повезло.

Зеленоватые глаза широко раскрываются, в свете очередной молнии блестит мокрое лицо. Удивленно открыт обрамленный пухлыми губками рот.

— Мы не удалили клетку, в которую заключен Мирфэйн. Мы аккуратно укрепили ее и замуровали этот Мир, создав еще один пояс обороны. Мы в закрытом Мире, таком, как Мирфэйн. О всяких там Вестниках и Наместниках можно забыть: они не пробьются сквозь защиту. Точнее, пробьются, но очень нескоро.

— То есть все было напрасно?

— Нет, Аэ. Что могли, мы сделали, никто на нашем месте не сделал бы больше. Выбраться отсюда мы не сможем — если не сообразим, как просочиться через барьер, не пробивая его. Будем жить тут, следить, чтобы ни одна зараза не взломала защиту этого Мира. Тут будет передовой рубеж обороны Мирфэйна. Зато времени теперь — завались. Вся жизнь впереди. Нужно прожить ее так, чтобы было, что вспомнить.

Аэлла на миг задумывается. Потом смеется и накрывает ртом губы Тетрика, берет его руку и прижимает к груди.

— Мы будем первыми людьми в этом Мире, но не последними!

Междугодье 1141 года, Эрхавен