Сила Мира

Боль накатывает внезапно. Она сдавливает виски холодными когтями, впервые в жизни кольнуло сердце. Женщина испуганно вскрикивает, прижав руки к груди. Перед глазами встает столб пламени, бушующий посреди огромного мертвого поля. Рушащиеся горы, разбегающиеся, расползающиеся, разлетающиеся во все стороны страшные твари. Некоторых слизывают гигантские огненные языки. Но большинство разбегаются по Земле Ночи, надеясь выбраться из этого переплета живыми. Хотя никогда прежде их не видела, Налини догадывается: это и есть те Твари Ночи, слухи о которых расползлись по всему Миру. Но сейчас, лишившись руководства и колдовского Разума, они не опаснее обычных зверей, и вызывают не ненависть, а скорее жалость.

Дело сделано. Гнойник на теле Мира выжжен каленым железом. Не поймешь, выжили друзья или погибли: на этом поле пролилось столько крови, людской и нелюдской, что уже и не определишь, кому удалось спастись. Ясно только главное: если они и погибли, жертва не была напрасной. Раз так, то какими бы тяжелыми ни были потери, Храм залечит раны, а Шарль успеет вырасти, его детство будет солнечным, мирным и счастливым.

Тихий, осторожный стук в дверь. И голос, от которого сердце замирает, а потом начинает биться чаще.

— Нали, ты спишь?

Дверь открывается. На пороге стоит Ками, та самая Ками, которая после осады уехала с Амелией. Лицо женщины обветрено на лютом морозе, на ней — теплая одежда, рассчитанная не на эрхавенскую зиму, а на холод Поля Последнего Дня и Земли Ночи. Крепкие («Полегче, дорогая, придушишь!») объятия, поцелуй обветренных губ. Налини и не знала, как, оказывается, скучала по неунывающей подруге Неккары. Вдова Раймона прикрывает дверь, чтобы голоса не разбудили Шарля, а следом за первым чудом спешит и второе. В узком коридоре, соединяющем несколько храмовых келий, появляется Неккара.

— Не ждала, Нали?

Как ни рада уроженка Аркота Ками, а ближе Неккары после гибели Раймона никого нет. И снова объятия, слезы радости и благодарности сохранившей друзьям жизни богине. Сколько раз долгими осенними ночами Налини молилась, чтобы все вернулись домой живыми? И благая богиня услышала…

— Вы… победили?

— Не мы, — отвечает Неккара и ранняя морщина — след нелегкой жизни — прорезает лоб. — Тетрик и Аэлла. Если бы они не пошли на бой с врагом за пределы Мира, у нас бы ничего не вышло. Впрочем, рассказать обо всем я не успею и до рассвета. Боюсь, они никогда не вернутся.

— Они были хорошими учениками, да не отринет их благая богиня, — вздыхает Налини. Все-таки без потерь не обошлось… — А где Амме, Сати и Палач Лиангхара?

— Все трое живы, Нали. Остались на Полуночных островах, помогают оркам — все эти века там жили орки, их доставят на более пригодные для жизни земли. Но боюсь, они тоже не вернутся. Только не спрашивай о Сати, ладно? Больно рассказывать.

— То есть? — недоверчиво спрашивает Налини.

— Видишь ли, Амме и тот Палач Лиангхара, они… полюбили друг друга. Так, как ты любила Раймона.

— Для меня он и сейчас жив! — отвечает Налини.

— Значит, как ты его любишь, — невозмутимо поправляется Неккара. — В той последней битве погиб Мелхиседек и все Палачи, кроме Левдаста. Насколько я знаю, других претендентов на корону и власть над Храмом Лиангхара больше нет. Левдаст вернется в Марлинну, а Амме последует за ним.

— Как она может бросить Храм?! — изумляется Налини. — Она не должна так поступать!

— Ее благословили на жизнь в браке с Высшим Палачом сами Исмина и Лиангхар, — отвечает Неккара. — Я видела их совместное явление, и до сих пор не сошла с ума. Времена меняются, Нали. Храмы должны помириться, потому что в Мире растет угроза для всех наших Богов. Кроме того, Амме ведь не просто так туда едет. Она будет помогать тайным исминнианцам и последователям Ксандефа, почитающим всех Богов. Она поможет Храмам подвести черту под веками вражды. Не удивлюсь, если через пару лет мы сможем навестить их в Марлинне. Держава Атаргов может помочь всем Храмам — боюсь, помощь еще понадобится…

— А кто будет Верховной?

— Скорее всего, Ками. Она высшая жрица. Но знамения могут указать и на тебя. Ты должна быть к этому готова.

— А что с Сати?

Лицо Неккары посуровело. Последний раз такой Налини ее видела в прошлом… теперь уже позапрошлом году, когда предстояло идти в Мир Лиангхара.

— Не говори о ней, — повторяет Неккара. — Она предала всех. Из-за нее разразилась бессмысленная бойня, обезглавившая Храмы, из-за нее Тетрик и Аэлла чуть не погубили друг друга, а заодно весь Мир.

— Она наказана по заслугам? — спрашивает Налини. Раймона тоже не враги убили, а прихвостни предателя Дюранда… Стоит забыть прошлое — и вот оно, легко на помине, ногой открывает дверь, вламывается в дом наглым, чуящим безнаказанность бандитом.

— Да. Наказала собственная совесть. Надеюсь, она сможет сделать что-нибудь полезное, что, если не искупит, так хоть уменьшит ее вину. Впрочем, мой грех не меньше.

— Нек, что ты говоришь?!