Сила Мира

Мог бы не спрашивать. Такое состояние бывало у иных на пыточном станке. Когда боль столь велика, что выжигает все чувства и мысли, а спасительный обморок не наступает. Тут уже не то что скажут все, чтобы избавиться от боли — и на это мозгов не хватит. Все, что отличает нас от безмозглого червя — дар речи, воля, гордость, способность думать — умирают, что раньше, что позже. Остается лишь Ее Величество Боль и обезумевшее животное, еще недавно бывшее человеком… Доводилось мне испытывать такое и на собственной шкуре — не скажу, что понравилось. Только я смог вернуться, а многие и многие другие — нет. Растениями становились.

Вот и эта сейчас вроде жива и в сознании, но что скажи — до нее не дойдет. Если и оттает, это случится нескоро. И уж точно почти нет шансов, что уцелел ребенок. А уводить надо сейчас. Потому что мечи Крейтона вновь звенят, встречая лавину чудовищ и расчищая путь. Я поступаю просто — произношу короткое заклинание. Магия не действует на Тварей Ночи, но не на смертную женщину. Теперь она сможет встать и идти в лохмотьях и босиком по снегу, не чувствуя боли и холода, ибо деревянные башмаки залиты светящейся, наверняка ядовитой и едкой кровью тварей. Потом ей, конечно, придется худо — знаю, как на беременных влияет магия Владыки — но ничего лучше в голову не приходит…

Отходим почти в том же порядке, что и ворвались в дом. Крейтон прокладывает дорогу, рубя прорвавшуюся гнусь, я прикрываю его со спины, а между нами машинально переставляет ноги спасенная крестьянка. Вокруг беснуются живые волны, уже затопившие окраинную улицу, рвущихся к храму. Правда, замечаю я, они делают это вяло, по инерции, стараются увернуться от мечей Воителя. Мы продвигаемся к центру села, почти не встречая сопротивления.

— Ты почему тут? — наконец спрашиваю Крейтона.

— Они только тут и атакуют.

— Ты в своем уме?

— Вполне. Они прорвались у ворот с четвертой атаки — эти слоны высадили. Я одного завалил…

— Я тоже. И что?

— Ворвались в село — и остановились в окраинных домах. Мы почти выбили их оттуда, остальное селяне сами доделают. С вашей стороны еще продвигаются, но я не я буду, если и они останавливаются и назад поворачивают.

— С чего бы? Они же, считай, взяли село.

Крейтон задумывается. И выдает такое, отчего я покрываюсь холодным потом, едва не выпускаю из-под контроля наложенные на женщину чары.

— Им нужно уничтожить опорный пункт между Нехавендом и Салвангом, это так, — произносит Воитель. — Но штурм затевался не только и не столько ради Ритхэаса. Главное мы. Даже не мы, а…

— Аэлла, — заканчиваю я мрачно. — После Тетрика — единственная, владеющая Силой Мира. Но она же не может использовать ее в полном объеме! Почему против нее всю орду поворачивают? На нее бы тех драконов за глаза хватило, если б они обнаружили побег!

— Верно — если бы ее нашли в поле одну. Но, похоже, она прорвалась через кольцо и встретила войско. Теперь все решается именно там, Палач, и зависит только от них. Прорвутся сюда — глядишь, и смогут перемолоть всю орду, все-таки армия. А если их прикончат…

— Тогда последняя надежда Мирфэйна погибнет. Ты это хотел сказать?

— Да. И мы не можем помочь им магией… Молись, Палач, своему богу, мы с Нек помолимся своим — авось поможет. А можешь расслабиться и напиться, или какую-нибудь из новоиспеченных вдов порадовать. Все равно от нас больше ничего не зависит…

— Может, прорваться к ним?

— Сдурел? В поле армия тоже обречена, если мы сдуру рванем к ним, потеряем село. Лучше собери своих и отбрось Тварей за реку, выкури из захваченных домов. Я попробую то же сделать у ворот…

Мы расстаемся, бежим к бойцам. Крейтон тащит за руку молодку. Одну мы вытащили, а сколько еще таких в Ритхэасе? А в Васте? А по всему Ствангару?

Раздумывать некогда. Мечи и копья работают без устали, медленно, но верно очищая дома, сады, улицы… Уже попрощавшись с жизнью, мы идем вперед — и в то же время знаем: за нашу победу расплачиваются кровью нежданные спасители. Все, кроме любви Амме, отдал бы, чтобы узнать, как у них дела…

Уставшие после перехода полки перестраиваются медленно и тяжело. Подстегивает весть, пронесшаяся по полкам со скоростью степного пожара: поблизости огромная орда Тварей Ночи, промедление — смерть. Но не так просто развернуть и двинуть по заснеженному проселку колонну миль в пять длиной.

Поначалу везет. Передовое охранение вовремя нащупало скопление Тварей Ночи — и пошла потеха, то есть яростная резня в заснеженном лесу. Несколько раз круто пикируют драконы, выплевывая полыхающую гадость, но заснеженные деревья не так просто поддаются даже драконьему огню, в хитросплетении веток нелегко добраться до пехоты. Если кого-то охватывает пламя, он бросается в снег, и огонь уступает, лишь изредка успевая добраться до тела.