Сила Мира

— Тогда валяй! — соглашаюсь, смахивая мечом крыло «сове». Тварь валится наземь, заливая кровью бесплодный шлак.

Сначала я не ощущаю никаких изменений — не прибавляется сил, меч не разит одним прикосновением, не удлинняется и рука не обретает крепость стали. Но когда я делаю шаг туда, где скрываются предатели, его со мной делает еще добрая сотня Левдастов… и не меньше Крейтонов, Эккерхардов, Амелий, Мелхиседеков, даже Лалик. Кажется, это призраки, призванные обманывать Тварей Ночи — но когда их мечи обрушиваются на спины и черепа зверей, результат тот же, что и от наших, настоящих.

— Воителей Аргелеба числом не задавишь! — ухмыляется Крей, неустанно работая клинком. — По крайней мере, на каждого из нас потребуется не меньше полка.

— А на Фредегара? — не верю я.

— На него вообще полков двадцать, да под прикрытием неслабых магов. Это если его не прикрывают Воители и Рыцари, а такое, согласись, почти невозможно.

— Увы, возможно, Крей, — влезает в разговор Лалика. — Когда мы бежали из Медара, все его прикрытие погибло. Он бы и сам погиб, да мы взлететь успели. Но теперь твой Фредегар без ноги. Не будь рядом Ками, живым бы не довезли.

— Отставить разговорчики! — кричит Мелх. — Прорываемся!

Мы атакуем огромную стаю, тысяч, наверное, в десять разнообразных тварей, заполонивших все пространство до магов-предателей. В едином порыве сотни мечей, сабель и секир обрушиваются на головы монстрам. Брызжет поганая, светящаяся кровь, ревут, бьющиеся в агонии зверюги. Шестьсот порожденных магией бойцов деллают шаг вперед, расстояние между храмовым отрядом и магами-отступниками сокращается. Удар — точнее, шестьсот в одном. И еще шаг, по мертвым тушам, светящейся крови, гнусной слизи. Твари Ночи пытаются уберечься, расступаются: если нет четкого приказа на атаку, вступает в силу инстинкт самосохранения, спасающий от глупых потерь. Как в Ритхэасе…

Я орудую мечом, вкладывая в удары все приобретенное за полвека мастерство, любовь к своему Миру и его Богам, все желание жить и любить Амме. Наношу неожиданные, болезненные удары магией — к сожалению, самое лучшее, что есть в арсенале магов Лиангхара, тут не годится, но вот заставить шлак взмыть вверх со скоростью пушечных ядер, поднять тех из убитых нами Тварей, что пострадали поменьше и заставить атаковать живых — это я могу. Мертвые зверюги не боятся ни клыков, ни когтей, ни яда. Рвут, давят, кусают и жалят, пока их самих не раздерут на части.

Но что больше всего удивляет — вялость Тварей. Помнится, на частоколы Ритхэаса они лезли, не считаясь с потерями, сметая все живое на пути, а тут некоторые, конечно, пытаются полакомиться, но вяло и недружно. Чаще они стараются уклониться от мечей. Непорядок это. Ключи-отступники — самое важное, их должны защищать до последнего, потому что, если мы их одолеем, ко Вратам мы прорвемся.

…Если о какой гадости подумаешь — она всенепременно сбудется. И как назло — в самый неподходящий момент. Каковой и наступает, когда до цели остается всего-то шагов триста, и две кутающиеся в шубы фигурки видны даже сквозь мрак.

«А ведь думала, пронесло, дура! — ругает себя Аэлла. — Думала, не могли все разом изменить, на самом деле Сати все перепутала».

Когда их обступили Твари Ночи, и, насколько хватало глаз, мелькали чешуйчатые и мохнатые спины, клыки, шипы, рога, жала, хвосты с костяными «мечами» на конце, пилы, жвалы, когда мертвая земля мелко тряслась от поступи миллионов лап и копыт, ей казалось: все, конец. Но Твари Ночи так и не бросились в последнюю, самоубийственную и смертельную, атаку. Словно не зная, что делать, топтались вокруг Неккары и Аэллы, окружив их плотным кольцом, но не подходя ближе, чем шагов на десять.

— Чего они ждут? — нервно облизнув губы, спрашивает Аэлла. — Десятка таких хватило бы нам обеим.

— Не буди лихо, — отвечает Неккара. — Может, их Сила Мира отпугивает?

Аэлле кажется, что целительница права. По крайней мере, правдоподобно. Но почему тогда атаковали в Ритхэасе, Саггарде, а тут не хотят? Две женщины, лишившиеся оружия и припасов — трудно придумать цель проще…

Аэлла не успевает додумать. Чуть впереди вспухает чудовищная багровая гора взрыва, потом еще одна… и еще… на Тварей Ночи обрушиваются дьявольские гостинцы, выжигающие все живое на несколько миль. Похоже, прибыли союзники.

Усталости, страха, отчаяния — как не бывало. Аэлла готовится призвать на помощь Силу Мира, но вовремя вспоминает, что ее может не хватить на Врата. Значит, надо предоставить истребление нечисти нежданным союзникам, раз уже спасшим ее от гибели. И сделать самое главное.

Еще две «огненные стрелы», расчертив небо огненными трассами, бьют в землю. Гахают взрывы, выжигая чудовищ. Что там всякая мелочь, вроде «кабанов» и «единорогов»! Горят, испаряясь в доли секунды, «слоночерепахи», взрывы разметывает огневцов, да и жар в самом пекле чрезмерен даже для них.

— Бей их, гадов! — забыв обо всем, по-девичьи звонко кричит Аэлла, глаза женщины так и сияют, следя за крошечной машинкой, парящей в небе.