Сила Мира

Я выжил. С каждым успехом накапливались силы, опыт, ненависть. Научился безжалостно расправляться с каждым, кто мешал мне или просто становился бесполезен. И однажды смог отомстить своим мучителям, расплатиться с ними по высшей цене. Они слишком поздно поняли, что я стал опасен, не успели меня ликвидировать. Зато успел я. Один из «учивших» меня уму-разуму Старших Убийц получил под ребра пожирающий души кинжал, второго я скормил неким отвратным тварям, которые выводил для своих целей Храм, а третьего, Палача Иеронима, неделю собственноручно разделывал на пыточном станке, потом принес в жертву Владыке.

Теперь мне никто не указ — разве что сам король и, конечно, Владыка. А охранники — маги, судя по всему, не последнего разбора — едва завидев меня, стремятся свернуть подальше. По сравнению со мной все они — мелкая шушера, которую я могу пустить в расход по малейшему поводу (а то и просто ради удовольствия), и уж точно приказать все, что угодно, не задумываясь, как они будут выполнять. Это их проблемы. Вот и стараются не попадаться на глаза.

Охранники пыточного каземата — двое бугаев, но, судя по всему, только лишь Младших Убийц — увидев меня, бледнеют и судорожно сглатывают. Я бы тоже на их месте не радовался: «высокое начальство» вполне может принести их в жертву ради своих непонятных целей…

— Принесите, что нужно для дела и пошли прочь! — велю я вместо этого. Толку от них никакого: если я не справлюсь, они будут лишь путаться под ногами. Но это исключено: у Палача Лиангхара в мире почти нет соперников — по крайней мере, из числа людей. Маг, способный противостоять Палачу, никогда бы сюда не попал.

Двери в каземат нет. Только магические ворота, открываемые специальными заклятиями. Формулу знает лишь определенный круг лиц, в случае утечки каждый может загреметь в подобную камеру.

Но я — Палач Лиангхара. То есть из людей больше меня знает о магии Владыки только Мелхиседек. Мне требуется совсем немного времени, чтобы подобрать ключ к чарам, открывающим магические ворота. Прямо в монолитной каменной стене (наверняка толщиной не в одно копье, никакая пушка не одолеет) возникает круг зловещего лилового пламени. Тянет лютым холодом. Все-таки сильные чары: я, Палач, справился, но уже Старшему Убийце пришлось бы попотеть, а всем, кто ниже самостоятельно взломать заклятие вообще не по силам. Да и то, если попытаешься прорваться, почти наверняка всполошишь сторожевые заклинания, через несколько секунд придется отбиваться от часовых, потом подоспеют жрецы самых высоких степеней посвящения — это же Великий Храм, все начальство — здесь. Вот тогда не устоит самый сильный маг. Тем более — здесь, в цитадели нашей Силы.

Шагаю в ледяное лиловое пламя. Всем хороша магия Владыки, но вот холод этот заставляет вспомнить водичку вокруг незабвенного острова Сумрачный. Перспектива побывать в тех местах вторично оптимизма не внушает. А ведь, возможно, придется отправиться и дальше — туда, куда спроецировано мое заклятие и где открылись Врата…

Лиловое ледяное сияние вокруг длится всего миг — но я успеваю продрогнуть до костей. Я выхожу из лилового пламени с другой стороны, в небольшой и даже, в какой-то степени, уютной комнатке. Ну, уютной она кажется лишь до того, как замечаешь испачканный засохшей кровью пыточный станок с зажимами для ступней и рук, воротом, предназначенным для растяжения истязаемого. Неслышно появляются охранники, один из них принес жаровню с углем, второй — разнообразный жутковатый инструмент, в умелых руках способный творить просто чудеса. Правда, чудеса эти таковы, что непривычный человек может вмиг поседеть, обмочиться и начать заикаться, только лишь посмотрев на них…

Сперва я подумал, что заключенный каким-то чудом сбежал, и, значит, Младшим Убийцам не жить. Но нет, забился в угол, скукожился, стараясь не попасться на глаза, и оттуда поблескивает глазенками. Заключенный? Скорее, заключенная. Худенькая, чумазая большеглазая девчушка лет шестнадцати-семнадцати, наголо обритая после ареста. Оно и понятно. Если не обрить, будет соблазн, не дожидаясь пыток, свести счеты с жизнью с помощью волос. Был такой случай, потом три Младших Убийцы и просто Убийца оказались там, где оказалась бы, останься в живых, подсудимая. Разделывал их я сам, в те времена только-только ставший Убийцей Лиангхара… Нынешняя девица обнажена: тут не замерзнешь насмерть, но вообще довольно прохладно, заключенная просто посинела от холода.