Сила Мира

— Еще чего, — фыркает танцовщица. — В ту же ночь, как увидела, что балаган ушел, сбежала. Прямо с мельникова брачного ложа. Муженек как раз собирался приступать к самому интересному, отошел до ветра, а когда вернулся, в постели никого. Вообрази его лицо, а уж какой скандал поутру случился, и представить не могу… Всю ночь я пробиралась через лес, жутко было — не передать, но я знала, что если не найду труппу, легче умереть. Мне повезло, даже трижды: во-первых, нашла, во-вторых, меня не связали и не привезли обратно, а в-третьих, танцовщица взялась меня учить, и с тех пор мы плясали вместе. Правда, мы не очень-то заискивали перед властями, мягко говоря, а вообще-то называли вещи своими именами. В итоге на нас натравили бандитов-пуладжей. Соплеменников нашей Сати, даже того самого племени. Так вот, парней они из арбалетов перестреляли, и все, а вот нас… Хорошо быть парнем — болт в лоб, немного больно, зато всякой сволочи подстилкой не будешь, и прислуживать подонкам не придется.

Глаза Аэллы полыхнули яростью, лоб прорезали глубокие морщины. Обычно смешливую, кажущуюся несерьезной танцовщицу сейчас не узнать. Она выглядит не моложе своих лет, а старше.

Тетрик понимает, что по незнанию разбередил незажившую рану. До боли хочется как-то ее успокоить, утешить. Искупить невольную вину. Он не знает, как, но рука сама поднимается и несмело — впервые с тех пор, как познакомились, касается ее густых и шелковистых, кажущихся теплыми, волос.

Аэлла словно очнулась от наваждения, вздрогнула. Немного удивленно, и в то же время благодарно, взглянула на приятеля. Потом улыбнулась — сперва криво, вымученно, а потом широко и открыто.

— А Сати, — решается нарушить тяжкое молчание Тетрик. — Она знает?

— Нет, зачем ей рассказывать? Она считает соплеменников воплощением благородства, едва ли обрадуется такому… Хотя… если вспомнить, что среди ее соплеменников теперь две моих дочки… Знаешь, даже интересно, как бы она это восприняла. Ладно, хватит об этом… Мне удалось украсть кинжал, зарезать хозяина и добраться до враждебного Сатиному племени. Тамошний князь побывал на ствангарской службе и, оказывается, видал выступления нашей труппы. Так я стала придворной танцовщицей. Все бы хорошо, но его тут же разгромили темесские наемники, мне опять пришлось бежать. Кое-как добралась до Канала Костей, а там уговорила ствангарского купца отвезти меня в Эрхавен. Я за это им всем готовила, а каждый вечер еще пела и танцевала. Он меня не обидел, довез до Эрхавена, немного денег и даже одежду хорошую дал… Пришла я к Амелии так же, как вы с Айшой, только было мне уже двадцать семь. А главное, я кое-что знала о ее нравах, и сказалась дворянкой из Рыцарской земли, благо, у нас в балагане был один из тех краев, я знала язык, и то, что дворян там — как блох на бездомной собаке.

— А почему ты никогда о себе не рассказывала? — не удержался Тетрик.

— По той же причине, по которой Амелия отказалась учить Айшу. Да и Сати необязательно знать, как отличились ее соплеменники. Если хочешь остаться моим другом, ты им не скажешь ни слова из того, что здесь услышал.

— Хорошо, Аэ. Я тебя понимаю. Сам незаконным рыбаком был.

— Ладно, хватит о прошлом, — меняет Аэлла тему разговора. — Извини, что вывалила все на тебя…

— Ничего, Аэ. Для того друзья и нужны…

— Чтобы поведать им о непристойном прошлом? — поднимает бровь танцовщица. — Если так, благодарю — ты снял камень с моей души…

Улыбка на полных губах быстро гаснет. Аэлла поворачивает голову в сторону «Победителя» и вдруг говорит:

— Дорого бы я дала, чтобы узнать, во-первых, что решил Элрик, а во-вторых, где ошиваются темесцы…

Глава 3. Пробуждение

Собирались долго — вплоть до полуночи. Флагманам эскадр надо спустить на воду шлюпки, а шлюпкам — пройти путь до «Победителя». В начале пути флот растянулся миль на двадцать, не меньше, только теперь, вблизи от цели, собрался вместе. Корабли выполнили сложное перестроение, вытянулись грозным боевым строем, готовым обрушить на врага ливень снарядов, а потом и стрел. Не то, чтобы Элрик ожидал серьезного сопротивления, но горячие головы темесских прихлебателей следует остудить раз и навсегда. По мнению Бонара-старшего, развернутый в боевые порядки флот должен произвести нужное впечатление.

Элрик с гордостью смотрит в иллюминатор на колоссальную армаду, свое детище. Кажется, все Торговое море, от побережья Атаргов до Медара, заполнено боевыми кораблями, от могучих линкоров до юрких галер и бригантин. Они покачиваются на волнах, насколько хватает глаз. Некоторым командирам эскадр приходится пройти по морю семь-восемь миль, чтобы принять участие в совете.