"Сила молитвы" и другие рассказы

В операционной суетился молодой травматолог и спокойно готовила инструменты к операции пожилая медсестра. Бегло посмотрев на мою рану, она строго скомандовала доктору, чтобы он ничего не предпринимал, и быстро ушла. Минут через пять вернулась с солидным, уверенным и тоже молодым доктором, который, теперь уже на мое счастье, оказался заведующим травматологическим отделением городской больницы, только что вернувшимся из командировки. Верный своему врачебному долгу, он прямо с вокзала заехал в больницу. Он и зашил рану на моем лице, да так искусно, что через пару месяцев от нее и следа не осталось.

Ну а о строгости святого угодника Божия Илии помню и на Ильин день дел больших с той поры никогда не замышляю.

Он услышал биение сердца Христа

С Алексеем Васильевичем мы познакомились светлым летним вечером у часовни в честь великомученика и целителя Пантелеймона, похорошевшей после проведенных строительных работ.

Алексей Васильевич — известный на Севере человек. К нему мы обратились за помощью, особо не надеясь на положительный ответ, так как уже имели отрицательный опыт общения с известными руководителями и бизнесменами. К нашему удивлению, Алексей Васильевич просьбу не проигнорировал, но как рачительный и расчетливый хозяин попросил представить смету и детальную калькуляцию расходов, чем очень порадовал и вызвал в моей душе огромное к себе уважение и расположение. Человек не просто дает деньги, а дает их на конкретное дело и хочет точно знать, что именно на это дело они и будут потрачены. Детальные расчеты были проведены у нас от начала работ, и я немедленно отправил их ему на электронный адрес.

Ознакомившись с документацией, Алексей Васильевич пожелал осмотреть результаты нашего труда на месте, перезвонил и предложил встретиться через три дня. Услышав, что время моего отпуска истекло и утром я уезжаю в Москву, оперативно перекроил свой рабочий график и уже через час, серьезный и деловой, каким и положено быть руководителю, дотошно осматривал помолодевший храм. Хвалил специалистов за оперативность и добротно выполненную работу, указывал на небольшие огрехи, без которых у строителей никак не обходится.

Завершив осмотр, Алексей Васильевич присел на гладко выструганный порог и задумчиво посмотрел в сторону раскинувшихся на возвышенностях соседних деревень и тихонько заговорил:

— Удивительно и практично устраивали свой мир наши предки. Из любой деревни посмотри окрестности: всех соседей увидишь. Все как на ладони. В каждой деревне свой храм или часовня — ни одной одинаковой, у всех разная архитектура и купола разные, и от любой церкви обязательно видны купола двух других храмов. Вот и эта часовня была построена не в центре деревни, а на краю и выдвинута в поле, чтобы и ее было видно, и от нее обзор был. Зрительно деревня расположена выше, а когда едешь по трассе, то из-за кустов и деревьев домов не видно — видишь крест да голубой купол, а если посмотришь из деревни, расположенной за рекой, с другой стороны храма, то картина открывается и вовсе живописная. Часовня словно приближается к деревне, а дома веселой стайкой окружают ее и как детишки жмутся к своей маме — с любовью, радостью и безграничным доверием, — так и дома прижимаются к своему храму.

Алексей Васильевич умолк, я сел рядом с ним. Мы оба молчали и любовались окружающим пейзажем сельской северной глубинки: зеленым полем, которое раскинулось как огромный ковер и своим краем уперлось в берег чистой, прозрачной речки с красивым названием Пежма, а за речкой переходило в другой такой же ковер, уходящий к бескрайнему, до самого горизонта, лесу.

Восторженно взирали на деревни, расположенные по обе стороны храма, деревянные, а не каменные, и оттого кажущиеся теплыми, уютными и родными. Смотрели на виднеющийся вдалеке серебристый купол восстановленной недавно часовни во имя святого Александра Невского, куда ходила молиться другая святая — мученица Аполлинария Тупицына, родившаяся и выросшая здесь, но убиенная за веру на Бутовском полигоне и прославленная ныне в сонме новомучеников и исповедников Российских.

С огорчением смотрели на очертания разрушившегося от времени храма Рождества Пресвятой Богородицы в Никифорове, и оба думали об одном и том же. Мысленно представляли сияние куполов всех цепочек деревенских храмов, протянувшихся со всех сторон, как лучи солнечного света, к кафедральному собору Спаса Преображения, обезглавленному в годы гонений на православную веру и превращенному в очаг новой культуры.

Невозможно представить, что всего лишь век назад в воскресные дни и по великим праздникам тяжелый благовест на колокольне Богоявленского храма возвещал окрестным селам о начале богослужения. Он призывал другие колокола вступить в общий хор, и они с больших и малых звонниц, устроенных в каждой деревне, отзывались на призыв старшего брата.

Они вливались своими трелями, помогая ему заполнить всю огромную округу Божественным перезвоном, очищая ее пространство и наполняя души людей светом, радостью и великой благодатью.