Сила присутствия. Том 1

Из-за этой своей позиции я сказал своим спутникам, что не намерен простираться перед Махарши. Однако, когда я увидел его, произошло нечто странное: как только мы вошли к нему, я растянулся на полу лицом вниз, оказавшись в традиционной позе простирания. Это спонтанное действие смутило меня, так как я знал, что мое отношение к Махарши было известно моим спутникам.

В запоздалой попытке вернуть себе утраченное хладнокровие, я пристально посмотрел на Махарши и попытался вступить с ним в полемику на философские темы. «Сейчас вы сидите здесь, — сказал я. — Но каким будет ваше следующее состояние?»

Я хотел знать, что он думает о жизни после смерти. Я думал, что сейчас он ответит мне, что есть душа, которая продолжает жить после распада тела, и что она в конечном итоге соединяется с верховной душой Бога. Мне не терпелось затеять с ним спор, чтобы доказать, что это не так. Прошло несколько минут, но ответа так и не последовало. Стояла абсолютная тишина, и две пары глаз — мои и его — пристально смотрели одна на другую.

У меня мелькнула мысль: «Интересно, он молчит, чтобы не отвечать на неудобный вопрос?» И тут же прозвучал звенящий голос Шри Бхагавана: «Вы сказали „состояние“. Что вы подразумеваете под состоянием?»

Если бы даже подо мной разорвалась бомба, это не было бы столь сокрушительно, как этот неожиданный встречный вопрос. Я понял, что должен держать ответ.

Я начал думать: «Ну, хорошо. Я не спрашивал его о теле, которое похоронят или сожгут. Внутри тела есть нечто — думающее устройство, так называемый ум. Я о нем и спросил. Теперь, если я скажу, что мой вопрос был о состоянии ума, он, конечно же, спросит, что же такое ум. У меня должен быть готовый ответ на этот вопрос».

И я стал спрашивать себя: «Что такое ум?» Но никакого ответа не было. Мой ум был парализован, способность думать полностью исчезла. Я чувствовал себя беспомощным немым. В глазах Шри Бхагавана был пронзительный блеск, приковывающий к себе мой взгляд. И наконец победная улыбка озарила его божественное лицо. Я перестал осознавать и свое тело, и окружающий мир — мое ничтожное «я» растворилось в чистом Осознавании-Бытии, в котором все названия, формы, время, пространство и действия полностью исчезают. Я был в состоянии абсолютного безмолвия, безначального и бесконечного, пылая самосияющим «Я есть». Когда я снова начал осознавать свое тело и окружающий мир, внутренний свет все еще сиял, и уже не нужно было ни спрашивать что-либо, ни отвечать. В восторге от своего головокружительного поражения, я тут же простерся перед ним и выбежал прочь.

Прежде чем рассказывать дальше, я хотел бы описать свои впечатления об организации Шри Раманашрама, который появился чуть позже у подножия Аруначалы, в месте, где летом 1922 г. были похоронены останки Алагаммы (матери Бхагавана). Свои последние дни мать Бхагавана провела в Скандашраме, который был построен на восточном склоне горы. Когда она умерла, Кавьякантха, хорошо знавший индуистские шастры, объявил, что мукта-пуруша [освобожденный] не подлежит сожжению — его тело следует захоронить в самадхи, а сверху установить священный Шивалингам. По его совету, тело матери положили в подземный склеп из кирпича и цемента, в саване, умащенном ароматным вибхути и камфорой. После того как тело уложили, склеп наполнили вибхути и закрыли гранитной плитой. Сверху установили Шивалингам, которому дали имя «Матхрубху-тешвара» (Шива, явившийся в образе матери). Шивалингам считали самим богом Шивой, и у самадхи начались ежедневные службы. Эти службы, начавшиеся в 1922 г., продолжаются и по сей день, в 1986 г.[129] Они будут продолжаться и впредь, всегда.

Уместно было бы спросить, почему Махарши покинул Скандашрам и остался жить у подножия горы.

Последние несколько лет жизни мать Бхагавана провела со своим сыном в Скандашраме. Спустя несколько лет младший брат Бхагавана, Ниранджанананда Свами (Чиннасвами), тоже перебрался туда. К тому времени множество садху пришли жить в ашрам как ученики Махарши. Не все они были приятными людьми. У них установился агрессивный тип лидерства, однако Бхагаван не собирался сдерживать их или делать им замечания. Они заявляли право собственности на ашрам и его имущество. После смерти матери Бхагавана они даже запретили Ниранджанананде Свами брать продукты и прочее для пуджи матери, которая ежедневно проводилась у ее самадхи. Каждое утро несчастный Ниранджанананда Свами, с помощью преданных садху, таких как Кунджу Свами, вынужден был просить в городе подаяние, чтобы провести эту пуджу. Он сам проводил пуджу, прежде чем вернуться в Скандашрам, чтобы там переночевать. Так продолжалось какое-то время.

Однажды утром, через несколько месяцев после смерти матери, Бхагаван навсегда ушел из Скандашрама и стал жить в хижине, построенной у ее самадхи. Кунджу Свами очень ярко описывает это событие в интереснейшей книге воспоминаний.