Сила присутствия. Том 1

Когда я подошел к Шри Бхагавану с этими подарками, он спросил, что это. Я вложил их в его руки и простерся перед ним. Шри Бхагаван исправил своей авторучкой опечатки в книгах, провел правой рукой над фотографией и вручил их мне своими собственными благословенными руками. Этот дар был благословением божественной жизни мне, недостойному!

Чиннасвами настаивал на том, чтобы я поужинал в ашраме, и, кроме как согласиться, выбора у меня не было. После ужина Бхагаван отправился на короткую прогулку. Я последовал за ним.

Я простерся перед ним и сказал: «Бхагаван, я совершаю Рама-мантра-джопу. Не лучше ли будет совершать Аруначала-мантра-джатгу?»

«Нет, нет! — воскликнул Бхагаван. — Они одинаковы. „Ра“ означает „то есть“, а „ма“ означает „ты“.

В слове „Аруначала“ „а“ означает „то“, „ру“ означает „ты“, а „на“ — „есть“».

Затем он добавил: «Используй свой ум как язык — пусть имя Рамы непрерывно вращается в твоем уме, как чакра (оружие в виде диска) Вишну. И пусть никто не знает, что ты делаешь джапу».

Я заметил: «Но если я так буду делать всегда, как я буду преподавать? Не поставит ли это под угрозу мой заработок?»

Шри Бхагаван ответил: «Тот, чье имя ты повторяешь, позаботится об этом. Пусть тебя это не волнует».

В благоговении простершись перед Бхагаваном, я попрощался с ним и вернулся в Мадурай.

Перед моим уходом из ашрама Чиннасвами попросил меня сделать в Мадурае одно срочное дело для ашрама. К тому моменту Кави Йоги Шуддхананда Бхарати завершал биографию «Шри Рамана Виджаям» на тамильском языке. Меня попросили сфотографировать Велли Амбала Натараджу — величественную статую недалеко от святая святых Сундарешвара Лингама в храме Шри Минакши, перед которой Рамана стоял подолгу еще ребенком, проливая слезы экстаза. Это было незадолго до того, как он навсегда покинул Мадурай. Еще одно дело, которое мне поручили, — поехать с хорошим фотографом в Тиручули — место, где родился Шри Рамана, — и сфотографировать башню храма, резервуар для воды, внутренний коридор храма и дом, где родился Махарши, недалеко от храма Шивы. Мне сказали, чтобы я немедленно отправил негативы в ашрам заказным письмом. Я пообещал сделать это и вернулся в Мадурай.

После возвращения в Мадурай я вернулся к работе в колледже. Я работал до самых рождественских каникул, не беря отгулов, несмотря на то что мое состояние ухудшалось. В течение этого времени я получил два письма из ашрама, в которых меня просили выслать фотографии. Скорее всего, они требовались срочно в связи с тем, что книга уже была в печати. Стоял сезон дождей; небо было затянуто тучами и непрерывно шел дождь. От лекарств сиддха-медицины у меня воспалился кишечник. Вдобавок ко всему меня по-прежнему мучила астма, а также геморрой и сильный приступ амебной дизентерии. И все же, думал я, я должен сдержать обещание, данное Чиннасвами. С одним своим студентом, П. Р. С. Мани, профессиональным фотографом, я поехал в Тиручули. П. Р. С. Мани не был уверен в том, что у него получатся хорошие снимки, поскольку от дождевых туч было темно, но когда мы вернулись в Мадурай и проявили фотографии, они были не только четкими, но и идеальными во всех отношениях. Поскольку администрация храма Минакши не разрешила фотографировать внутренние залы, вместо этого мы добыли чернильный рисунок мурти Натараджа, сделанный профессиональным художником. Я отправил фотографии и рисунок в ашрам заказным письмом. К снимкам я приложил письмо, которое написал в спешке и потому совершенно забыл упомянуть о своих болезнях. Вскоре после этого Чиннасвами прислал мне заказной почтой напечатанную книгу «Шри Рамана Виджаям». Эта книга стала для меня священным писанием и до сих пор вдохновляет меня.

К началу рождественских каникул я уже не мог вставать“. Я откашливал мокроту с кровью; кроме того у меня были страшные боли в кишечнике и я испражнялся кровавой слизью. Моя жена, нянчившаяся с нашими детьми — четырехлетним сыном и шестимесячной дочкой, — начала беспокоиться. Она позвонила своим родителям и сообщила, что моя жизнь в опасности. На следующий день я сказал жене, что, возможно, проживу всего несколько дней. Несчастная Суббхалакшми разрыдалась[133].

Едва я произнес эти слова, в комнате появилась высокая, худая фигура. Она подошла и склонилась надо мной. Это оказался Вилачери Мани Айер, друг детства Шри Раманы. Он только что вернулся из Тируваннамалая, где присутствовал на праздновании джаянти Шри Раманы. Оценив ситуацию, он достал вибхути Бхагавана и кумкум-прасад. Он своей рукой поставил кумкумом точку на моем лбу и втер мне в лоб вибхути.

В тот же миг мое тело охватил радостный трепет, вливая в меня ощущение силы и здоровья. Я сел на кровати и сказал жене: «Мне уже хорошо, дорогая. Я не умру не бойся!» Мани Свами попрощался и ушел.