Сила присутствия. Том 1

Когда я пришел на даршан Бхагавана после встречи с Ганапати Муни, я заметил, что все пространство ашрама поросло настоящими джунглями из кактусов и колючих кустов. Была расчищена лишь небольшая площадка вокруг самадхи, и на ней построена соломенная хижина. Я также помню кухню под открытым небом. Когда я пришел туда, Шри Бхагаван сидел на скамейке под деревом. На этой же скамейке лежала собака, которую Шри Бхагаван гладил по голове. Позже эта собака достигла мукти [освобождения] Милостью Шри Бхагавана и сейчас захоронена в самадхи рядом с самадхи коровы Лакшми[130].

Когда я пришел, в ашраме готовили обед. Высокий, хорошо сложенный садху в набедренной повязке готовил самбар на плите, сооруженной из трех гранитных плит. В одном большом котле уже приготовился рис, другой большой котел стоял на огне — там готовился самбар. Баклажаны размером с теннисный мяч, разрезанные пополам, варили до мягкости в кипящем самбаре. Поскольку готовились они недолго, они не потеряли форму. Почти готовый самбар источал очень приятный аппетитный запах. Меня и еще двоих гостей пригласили отобедать. Нас было всего около десятка человек, включая Шри Бхагавана, садху и гостей. Нам подали два блюда из риса, самбара и пахты — под открытым небом, на листьях вместо тарелок, которые клали прямо на землю. Эта простая еда была настоящей пищей богов. Хорошо приготовленные баклажаны буквально таяли во рту. Незабываемый вкус этой пищи до сих пор у меня в памяти. Шри Ниранджанананда Свами сказал мне, что за несколько недель до моего приезда в ашрам приходили мои родители и дали бхикшу Шри Бхагавану и другим жителям ашрама. Преданность моих родителей — самое дорогое, что досталось мне от них, и мое спасение!

Летом 1929 г. мне удалили миндалины, что привело к жестокой астме. День и ночь меня мучил кашель. Я отхаркивал мокроту с кровью. Тем не менее я не прекращал работать. Во время каникул в день архангела Михаила я поехал в Каттакал (в Малабаре) и прошел там аюрведическое лечение, но болезнь только усилилась. Аллопатическое лечение тоже не дало никакого результата. Потом один врач традиции сиддха[131] из Мадраса дал мне лекарство, которое мне немного помогло. Тогда я поехал в Мадрас и взял у него лекарства на второй курс лечения. По пути назад из Мадраса в Мадурай я заехал в Тируваннамалай и отправился в Шри Раманашрам. Получив даршан Бхагавана Махарши, я был приглашен на обед в ашраме.

Этот визит состоялся в декабре 1930 г. К тому времени появились еще два здания. На просторной площадке вокруг самадхи матери возвели дом с соломенной крышей. Рядом с этим домом было помещение, крытое черепицей, с кушеткой на возвышении с одной стороны и пространством, где на полу могли сидеть около сорока человек, с другой. Сейчас это помещение называется старым холлом Бхагавана для медитации. Преданные медитируют в этом холле перед большим портретом Махарши, стоящим на кушетке.

Мы с моим дядей Аппачи Айером сели на пол и положили листья-тарелки перед собой. Вместе с нами обедали примерно двадцать человек, в том числе Шри Бхагаван. Нам раздали простую еду — овощное карри, рис, самбар и пахту. Я проходил лечение по системе сиддха, поэтому должен был соблюдать диету. Поскольку мне запретили есть пищу, содержащую перец чили и тамаринд (основные ингредиенты самбара), я решил, что буду есть только рис и пахту. Я сказал об этом Аппачи Айеру, сидевшему рядом со мной. На мой лист-тарелку к тому времени положили горку риса. Когда раздавали самбар, мой дядя сказал, чтобы мне его не давали, поскольку я на строгой диете. Разносчик пропустил это мимо ушей и налил на мой рис две полные ложки самбара. Аппачи Айер не смог удержаться и громко запротестовал.

Шри Бхагаван, должно быть, следил за происходящим — в ту самую секунду, когда мой дядя стал протестовать, Шри Бхагаван громко сказал: «Ты пришел сюда, чтобы освободиться от всех своих болезней, — так ешь!»

Смысл сказанного заключался в том, что это и есть мое лекарство. Я склонил голову, чувствуя себя немного униженным. Однако в то же самое время меня очень обрадовало обещание, что я избавлюсь от всех болезней. Я съел все подчистую. Полный эффект от его приказа-благословения я осознал в конце года, когда был в Мадурае.

После обеда Чиннасвами подарил мне фотографию Бхагавана в возрасте двадцати одного года и две маленькие книжки. Первая называлась «Аруначала Стути Панчакам» — пять тамильских песен, восхваляющих Шри Раману. Ее автором был Сатьямангалам Венкатарамана Айер, о котором практически ничего не известно. Близкие преданные Бхагавана считают, что Венкатарамана Айер был не кем иным, как самим Аруначала Шивой, явившимся, чтобы воспеть славу своего сына Раманы[132].