Сила Прометея

Путь наверх, в помещения императорского дворца, наверняка хорошо охранялся, и чтобы сразу же вновь не попасть в подземелье, следовало действовать продуманно. Конечно, теперь, когда на нем нет золотого доспеха, весившего сотню килограммов, одолеть его будет намного сложнее. Но при достаточном количестве хорошо вооруженных охранников ему не прорваться наверх и уж тем более не удастся осуществить свои далекоидущие планы мести, которые он долго вынашивал в этой камере, лежа на гнилой охапке соломы. Все опять упиралось в отсутствие оружия. Но ведь принес же он из подземного мира меч, способный разрубать скалы и свергать тиранов! Так где же он?

— Ты совсем забыл обо мне? Забыл, что я освободил тебя и вынес из нижнего мира? — в сотый раз обратился Глеб к мечу в ментале и, естественно, не получил никакого ответа.

Но зато в его памяти встала картина хрустального саркофага в тот момент, когда из него рвался на свободу меч Зевса… Что он сделал тогда, чтобы пробудить меч? Чтобы заставить его самостоятельно вырваться на свободу? Нужны все мельчайшие детали этого события, каждый ничтожный штрих, каждая мимолетная мысль могли иметь решающее значение…

Но почему-то сейчас безотказная память Глеба не могла восстановить это событие таким, каким оно виделось ему в подземном мире. Промучившись с полчаса, он оставил это бесполезное занятие и обратился с новым вопросом к молчавшему все это время Храменко:

— А как в империи становятся канцлером? Его выбирают или на эту должность он назначается императором?

Храменко спал или слишком долго обдумывал ответ. Танаев совсем было тоже собрался уснуть, когда прозвучали его слова:

— Уж не собираетесь ли вы занять эту должность?

— Я как раз обдумываю подобную возможность.

— Весьма перспективное занятие для человека в вашем положении.

— Положение может измениться, причем совсем скоро… — Глеб не закончил фразу, потому что перед его глазами, именно сейчас, когда он перестал вспоминать подробности освобождения меча, встала короткая надпись, начертанная на древнегреческом в самом низу постамента. Стараясь разобрать малознакомый язык, он пробормотал ее вслух… И лишь теперь понял, что это и был ключ к вызову меча.

— Вообще-то канцлера назначает император своим указом, но в нашей истории бывали и исключения… — пробормотал Храменко, с некоторым опозданием отвечая на вопрос Танаева

— Помолчите! — резко оборвал его Танаев, и Храменко обиженно умолк.

— громко произнес Глеб.

И тут же на всякий случай перевел эти слова с древнегреческого на латынь: «incorporalis infinitus, aum necessitas, atis», лишь краешком сознания улавливая далеко не полный смысл этой фразы на родном языке: «Не имеющий тела, беспредельный, незыблемая власть, дружба и родство связали нас!» Затем в наступившей тишине Глеб услышал, как Храменко едва слышно произнес:

— Похоже, он рехнулся, бедняга! Это неудивительно. Столько дней провести в этом подвале! — Продолжение этого бормотания Танаев уже не слышал, потому что перед его глазами вспыхнуло цветное изображение меча, и далекий, слышный только ему голос спросил:

— Чего ты хочешь, друг-носитель?

— Явись ко мне! Выйди в реальность! Нам предстоит большое дело.

— А ты напоишь меня кровью врагов?

— В этом можешь не сомневаться! Крови будет достаточно!

И тотчас в темноте камеры вспыхнула ослепительная радуга волшебного лезвия, а в ладонь Танаева увесисто и ладно легла такая знакомая и желанная рукоятка оружия.

Свет от меча был настолько ярок, что высветились все темные уголки их небольшой камеры, все грязные разводы на потолке, все трещины в стенах. И сверкнувшие отраженным светом линзы на потолке.

Храменко в ужасе забился в самый дальний угол камеры, не осмеливаясь задать ни одного вопроса. Фигура Танаева, освещенная светом меча, вытянулась. Казалось, его голова касается потолка, а плечи упираются в противоположные стены камеры.

— Ты демон! — стуча зубами, выдавил из себя Храменко.

Не отвечая и не обращая на несчастного старика никакого внимания, Танаев приподнял меч, направил его лезвие в сторону входной двери и лишь слегка, на ничтожную долю мгновения, коснулся красного рубина на рукоятке меча.

Тотчас же в дверь ударила ослепительная голубая молния, а от грохота энергетического разряда ходуном заходили стены подвала. На месте стальной двери теперь зияла дыра, значительно превосходившая размерами ее бывший проем.

— Возможно, ты бог, и я, недостойный, посмел Разговаривать с тобой так непочтительно, прости меня, о могущественный! — Храменко попытался отбить земной поклон, но Танаев жестом остановил его.

— Прекрати. Я не бог и не демон. Я всего лишь человек, который собирается покончить с канцлером и заставить империю обратить свои войска против черных орд! Следуй за мной и не отставай! Как говорилось в одной древней книге: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!» Я потерял в этой проклятой камере слишком много времени и, возможно, уже опоздал! А в том, что я задумал, мне понадобится надежный помощник.