Сила шести

Карта находится точно там, где указала Шестая; она спрятана в национальном парке Ястребиное гнездо с видом на реку Новую. Точно через сорок семь шагов по конной тропе Сэм, Берни Косар и я находим дерево с глубоко вырезанными на стволе знаками: И6. Там мы уходим с тропы и делаем тридцать шагов направо от дерева. Потом следует крутой поворот налево, и через сто шестьдесят метров мы видим дерево, которое заметно возвышается над другими. В маленьком дупле внизу его перекрученного ствола в черном пластиковом пакете лежит карта, которая указывает путь к пещере.

Мы возвращаемся к джипу и едем еще тридцать километров, под конец сворачивая на какую-то грязную безлюдную дорогу. Она доводит до ближайшей к пещере точки: остается пройти десять километров на север. Сэм достает из кармана адрес, написанный Шестой, и убирает его в бардачок. Но «по размышлении» достает его и снова кладет себе в карман.

— Целее будет, — говорит он.

Я бросаю в рюкзак, который оставила Шестая, ситарис и рулон скотча, и Сэм накидывает рюкзак себе на плечо. Я подбрасываю на ладони свой нож и засовываю его в задний карман.

Мы выходим, и я запираю машину. Берни Косар носится кругами вокруг моих ног. Остается всего несколько часов светового дня, и времени у нас мало. Даже если использовать мои руки, не могу представить, как мы найдем пещеру без помощи солнца.

Сэм держит карту в руках. Справа на ней Шестая вывела жирную X. Извилистая тропа длиной десять километров соединяет X с точкой на левом краю карты, где мы сейчас стоим. По дороге мы обогнем русло реки и пройдем мимо разных заметных ориентиров, которые аккуратно обозначены на карте и названы по их физическим приметам. Черепашья скала. Удочка рыбака. Круглое плато. Королевский трон. Поцелуй любовников. Видовка.

Мы с Сэмом одновременно поднимаем головы и в полукилометре впереди видим скалу, исключительно похожую на панцирь черепахи. Берни Косар лает.

— Думаю, ясно, куда надо идти, — говорит Сэм.

И мы идем по маршруту, обозначенному на карте. Здесь нет никаких троп, вообще ничего, что бы выдавало присутствие существ из иного мира или даже из этого. Когда мы добираемся до Черепашьей скалы, Сэм видит дальше по курсу упавшее дерево, которое накренилось со скалы под углом в сорок пять градусов и похоже на рыбачью удочку, терпеливо ожидающую поклевки. И мы продолжаем поход под клонящимся к закату солнцем.

Каждый шаг вперед дает шанс повернуться и уйти. Но ни один из нас этого не делает.

— Ты чертовски хороший друг, Сэм Гуд, — говорю я ему.

— Ты тоже неплох, — отвечает он. И добавляет: — Я никак не могу унять дрожь в руках.

После Королевского трона — узкой высокой скалы, похожей на стул с высокой спинкой, — я легко угадываю другой ориентир: два высоких дерева слегка наклонились друг к другу, их ветви похожи на руки обнимающихся. Я улыбаюсь, на секунду забыв, как страшно я напуган.

— Остался один ориентир, — говорит Сэм, возвращая меня к суровой реальности.

Мы доходим до Видовки через пять минут. Весь поход занял час десять минут. В последнем свете перед наступающими сумерками тени становятся длинными и растянутыми. Вдруг рядом со мной раздается низкое рычание. Я смотрю вниз. Берни Косар оскалил зубы, шерсть на спине вздыбилась, глаза уставились в направлении пещеры. Он начинает пятиться.

— Все нормально, Берни Косар, — говорю я, поглаживая его по спине.

Мы с Сэмом ложимся на землю и через маленькую ложбину смотрим на почти неразличимый вход в пещеру. Он гораздо больше, чем я себе представлял, наверное, по шесть метров в высоту и в ширину, но очень хорошо замаскирован. Он чем-то затянут, может, камуфляжной сеткой или брезентом, и сливается с местностью. Чтобы разглядеть его, надо знать, что он есть.

— Отличное расположение, — шепчет Сэм.

— Абсолютно.

Моя нервозность быстро перерастает в настоящий ужас. При всей таинственности пещеры одно я знаю точно: она переполнена всем — оружием, чудовищами, ловушками, — что может нас убить. В течение следующих двадцати минут я могу погибнуть. И Сэм тоже.

— Чья это вообще была идея? — спрашиваю я.

Сэм хмыкает.

— Твоя.

— Да, иногда у меня бывают глупые идеи.

— Верно. Но нам надо достать твой Ларец.

— В нем так много такого, чем я даже не знаю, как пользоваться… А они, может, знают, — говорю я. Потом что-то останавливает мой взгляд. — Посмотри на землю перед входом, — говорю я, показывая на какие-то темные предметы.

— Около камней?

— Это не камни. Это мертвые животные, — говорю я.

Сэм качает головой.

— Изумительно, — говорит он.

Не стоило бы особо удивляться, потому что Шестая рассказывала нам об этом, но их вид вселяет в меня еще больше страха, хотя я думал, что больше уже некуда. Мой ум работает на полную скорость.

— Ладно, — говорю я, садясь. — Или сейчас, или никогда.

Я целую Берни Косара в макушку, потом провожу рукой вдоль всей его спины, надеясь только, что вижу его не в последний раз в жизни. Он говорит мне, что не надо туда идти, а я в ответ объясняю, что должен, что другого выбора нет.

— Ты самый лучший, Берни Косар. Я люблю тебя, дружище.