Сила соблазна

Аннабел неловко переминалась с ноги на ногу, стоя рядом с пальмой в горшке, и пыталась определить, какой угол отведен для старых дев и не пользующихся успехом барышень. Там найдется местечко и для нее.

Но тут слева донеслись голоса. Разговор ее заинтриговал. Временно забыв о планах провести бал вместе с другими отверженными в состоянии надежд и отчаяния, Аннабел спряталась за высокую пальму и стала подслушивать.

— В нынешние времена в приличные дома пускают всех, верно?

Мужчина, говоривший это, был высоким брюнетом с зачесанными назад волосами и темно-голубыми глазами. Все в нем выдавало аристократа, от идеального покроя фрака до гордой осанки.

— Это благотворительный бал, Харроуби. Все, кто может позволить себе внести значительное пожертвование, — желанные гости, — возразил его приятель с ударением на словах «может позволить».

Аннабел выглянула из-за пальмы, чтобы рассмотреть этих… снобов.

И тут ее взгляд упал на Найтли, стоявшего позади этих двоих. Губы были плотно сжаты, а бокал он держал в кулаке. Похоже, все слышал. И предположил, что говорят о нем.

Аннабел неожиданно заметила отчетливое сходство между ним и брюнетом.

— К чему идет мир?! — вздохнул Харроуби.

Ему ответил Найтли:

— Добро пожаловать в будущее, Харроуби, когда талант будет цениться больше, чем ничтожество, за которым ничего не стоит, кроме имени давно усопших предков, — беспечно объявил он. Однако Аннабел видела, как он сжимает бокал. Она не удивилась бы, раздави он хрусталь в кулаке.

— Имя, за которое вы отдали бы все, — ответил Харроуби с таким презрением, что Аннабел сжалась. — Поверить не могу, что у вас хватило наглости заговорить со мной.

Он неловко огляделся, пытаясь проверить, кто стал свидетелем неприятного разговора. Аннабел отошла еще дальше в тень.

— Нет ничего выше семьи, не так ли? — жизнерадостно осведомился Найтли, явно пытаясь спровоцировать собеседника на скандал. Аннабел продолжала следить за его рукой, все еще с силой сжимавшей бокал. Спокойствие его было явно показным.

— Очевидно, нет, — ледяным тоном отрезал Харроуби. — С тех пор, как отец бросил свою настоящую семью ради какой-то шлюхи и ее ублюдка.

Если она поняла верно, — Аннабел никогда не была категоричной, — похоже, что у Найтли есть брат. Вернее, единокровный брат. Слышала ли она что-то о его семье? Он непохож на человека, у которого есть таковая. Ей казалось, что Найтли сразу родился взрослым, сильным и волевым.

— Болтайте обо мне что угодно, но мою мать оставьте в покое, — предостерег его Найтли. По крайней мере Аннабел показалось, что он выразился так. Голос был тихим, выражение лица — зловещим. Но держался он стойко. Не то что она. Отступала и пряталась от любого конфликта.

— Вы — грязное пятно на имени Харроуби, — яростно прошипел граф. Аннабел охнула. Но Найтли стоял выпрямившись, расправив плечи, словно ему не было дела до слов брата. Аннабел восторженно смотрела на него.

— «Прочь, прочь, проклятое пятно»[1], — процитировал третий.

Остальные двое яростно уставились на него. Осознав свои одинаковые реакции, они разошлись в противоположных направлениях и стали проталкиваться сквозь толпу.

Для Аннабел было чудом уже то, что Найтли смог невозмутимо обмениваться уничтожающими репликами с братом, который явно ненавидел его. На его месте Аннабел постаралась бы сбежать или вообще не приближалась бы к этому человеку. Она всю жизнь из кожи вон лезла, чтобы никто не испытывал к ней подобных чувств.

Но только не Найтли, казавшийся оплотом спокойной силы и самообладания. Он осмелился на то, что ей было совершенно недоступно, и не уступил противнику в уме и силе.

Именно поэтому она и любила его.

— Почему вы прячетесь за пальмой, мисс Свифт?

— О, лорд Марсден! Добрый вечер, — ответила она, краснея.

— Может, вы предпочтете танцевать со мной вальс?

Марсден протянул руку, и Аннабел вложила в нее свою.

* * *

На балконе, при лунном свете

Позже, этим вечером, Аннабел прошла мимо Найтли и бросила на него дерзкий взгляд. По крайней мере она надеялась, что это был зовущий, дерзкий, лукавый взгляд, как наставляла Кокетка с Финчли-роуд.

На эти несколько секунд их взгляды встретились. Ее охватил странный восторг. Нечто вроде предвкушения. Сердце забилось сильнее. Последует ли он за ней?

Аннабел вышла на балкон, где ее ждали бесчисленные опасности и романтические приключения… если верить ее читателям. Она пыталась небрежно прислониться к холодной каменной балюстраде, как это делал Найтли.

Но тут он очутился перед ней, и она уже больше ничего не замечала.

— Аннабел, — выдохнул он, и это было одновременно утверждением, вопросом и приветствием. — Я не знал, что вы сегодня появитесь здесь.

— Я приехала с Джулианой и Роксбери, но разминулась с ними в толпе гостей.

— Я заметил, как вы танцевали с лордом Марсденом, — перебил Найтли. Аннабел вспомнила о совете вызывать в нем ревность. И еще одном: держаться на расстоянии и не бросать к его ногам сердце и душу. И еще одном: изображать скромность.

— Полагаю, большинство гостей занимались тем же, — заметила Новая Аннабел.