Сила трех

— Лапочка, ты можешь в любой момент ущипнуть меня.

Рипли приступила к упражнениям, довольная тем, что этот жест заставил Мака сбиться с ритма.

— Ты уже совершил экскурсию по острову?

— Так, кое-что посмотрел. — Он пытался восстановить прежний темп. — Похоже, я слегка заработался.

— Как только у нас обоих выдастся пара свободных часов, я покажу тебе окрестности.

Мак снова покрылся испариной, но упражнения были тут ни при чем.

— Я могу освободиться когда угодно.

— Опасно говорить женщине такие вещи, — промурлыкала Рипли. — Но мне нравятся мужчины, способные на риск. — Она облизала губы. — Ты думал обо мне?

— Всего десять-двенадцать раз за день.

— Ага… — Она слезла со скамьи, когда Мак начал поднимать штангу. — Еще одно рискованное утверждение. Я тоже много думала о тебе.

Она направилась к штанге, но по дороге провела кончиком пальца по его руке.

— Угу… Вспотел? Я тоже. — Рипли прильнула к нему. — Интересно, соскользнем ли мы друг с друга, если займемся любовью, не сходя с этого места? — с улыбкой спросила она.

Если бы от головы Мака не отхлынула кровь, он бы заметил опасный блеск ее глаз. Но даже самый умный мужчина забывает обо всем, когда о него трется грудью сексуальная женщина, переполненная желанием.

— Дай мне поставить штангу на место, пока я не уронил ее на пол, — с трудом вымолвил он.

— Люблю длинные мускулы. — Она пощупала его бицепсы. — Длинные… тугие… ни капли жира.

Штанга звякнула о рогульки, как молот о наковальню. Мак запустил руку в волосы Рипли, привлек ее к себе и прижался губами к ее рту.

Локоть Рипли угодил ему прямо под ложечку.

— Пошел вон!

Мак закашлялся. Только так его легкие могли втянуть в себя воздух.

— Какого черта? — Он был слишком ошеломлен, чтобы чувствовать гнев, слишком занят восстановлением дыхания и только хлопал ресницами, видя ее внезапно изменившееся выражение лица.

— Думаешь, я хочу, чтобы ты ко мне прикасался? Он восстановил дыхание и стал яростно растирать живот.

— Да.

— Так вот, ты ошибаешься. Будешь знать, как обманывать меня с другой женщиной!

— О чем ты говоришь, черт побери?

— Не строй из себя невинную овечку. Конечно, ты можешь притвориться, что забываешь об одной женщине, когда начинаешь ухлестывать за другой, но это чересчур даже для рассеянного профессора!

— Кто? Что?

Рипли сжала кулаки и чуть не набросилась на него. Соблазн был очень велик.

— Ты этого не стоишь! — рявкнула она, стремительно развернулась и пошла в женскую раздевалку.

Там Рипли со злости пнула стенку и бессильно привалилась к шкафчику. Она снимала спортивный лифчик, когда в комнату влетел Мак.

— Вон отсюда, — велела она. — Иначе я арестую тебя за непристойное поведение.

Но Мак не послушался. Наоборот, подошел и остановился рядом.

— Ты должна объяснить случившееся.

— Ничего я тебе не должна. И не надейся.

— Если ты думаешь, что со мной можно кокетничать, дразнить до потери пульса, а потом бить кулаком в живот, то…

— Это был удар локтем. И я никогда в жизни не кокетничала.

— Еще как. Ты просто мастер по этой части, но я хочу знать, что случилось?

— Я не люблю обманщиков и хитрецов. Не люблю мужчин, которые спят с несколькими женщинами одновременно, а особенно тех, кто пытается включить в этот список и меня.

— На этом острове я ни с кем не спал. И даже ни с кем не встречался.

— Тогда в перечень нужно добавить слова «не люблю лжецов».

Он решительно взял ее за локти и оторвал от пола.

— Я не лгу. И не вздумай испытать на мне свою магию.

Она открыла рот, но тут же и закрыла, не найдя, что сказать. Когда Рипли наконец заговорила, ее тон был ледяным:

— Убери руки.

Мак отпустил ее и сделал шаг назад.

— Я прямо сказал, что ты интересуешь меня как женщина. Это означает, что в данный момент другие женщины меня не интересуют. И никого я не обманывал. У меня нет такой привычки.

— Ты купил бутылку французского вина и провел вечер, ухаживая за Майей.

— С чего ты это взяла, черт побери? — Взволнованный Мак пригладил руками волосы. — Я ходил к Майе обедать, но это касается только меня. Она — одна из главных причин, которые привели меня сюда. Это профессиональный интерес. Не буду скрывать, она мне очень нравится. Но я не спал с ней и даже не думал об этом.

— Вот и отлично. — Рипли, почувствовавшая себя последней дурой еще до того, как Мак отпустил ее, отвернулась к шкафчику. — Ты прав. Это касается только тебя.

— Ты ревнуешь. — Он сделал паузу, как будто хотел собраться с мыслями или справиться с гневом. — Теперь, когда я немного успокоился, могу сказать, что это весьма и весьма лестно для меня.

Она стремительно повернулась.

— Я вовсе не ревную!

— Повтори в уме эту сцену, — посоветовал Бук, ткнув пальцем в сторону зала. — И подумай… Ладно, я пошел мыть голову. Советую и тебе сделать то же самое.

Он ушел, хлопнув дверью.

* * *

Была только одна вещь, которую Рипли ненавидела больше, чем чувство вины. Это был стыд. А поскольку отходчивостью она не отличалась, существовал только один способ справиться с собой.

Она купалась в гневе, наслаждалась тем, как он бурлит в ее крови, и отчаянно пыталась восстановить способность ясно мыслить.