Сила ведлов

Поднявшись на широкую, просторную и плоскую ложбину между двух холмов, всадники, уже находившиеся немного позади, поскакали к самому большому шатру, находящемуся в центре стойбища шатров под полтораста, на просторном, пустом пространстве, поросшем травой и огороженном невысоким дерновым бордюром. Вокруг него находилось четыре загона с лошадями, несколько коновязей и отиралось сотни под три мужчин, также одетых в весьма добротные наряды. Поблизости от этой площади, диаметром в полкилометра, выстроились по кругу ещё дюжины полторы довольно внушительных шатров, а вокруг них, в изумительном беспорядке, располагались шатры поменьше, между которыми сновал полуголый народ. Перед входом в шатёр стояли два высоких шеста с привязанными к ними волчьими хвостами. Хорошо, что хоть не скальпами и человеческими черепами. Гонцы подскакали к бордюру, остановились перед ним и слетели с лошадей. Тимоха поднялся на высоту в сотню метров, сбросил скорость до минимума и кружил над площадью, а Митяй внимательно смотрел, что происходит внизу и мотал всё на ус.

А внизу происходило следующее. Оба гонца, подозвав к себе кого-то из поселян, передали им ремённые поводья своих лошадей, сунули кулака под нос, а потом, чуть ли не согнувшись пополам, побежали к шатру своего атамана. Толпа раздолбаев, отиравшихся возле атаманской резиденции, расступилась и пропустила их к входу в шатёр, перед которым сидело на земле несколько амбалов с копьями. Гонцы бухнулись перед ними на колени и быстро сделали страже доклад. Один из амбалов встал, подошел к входу, положил копьё, опустился на четвереньки и шустро юркнул внутрь. Минут пять внизу вообще ничего не происходило. Странно, но на довольно громкий стрекот автожира, доносившийся до казачков сверху, не вызвал у них никакого интереса и никто так и не удосужился взглянуть вверх. Зато Митяй оглядел окрестности. Вокруг раскинулась зелёная, цветущая лесостепь, в которой паслось, не смотря на близость такого большого стойбища, довольно много животных, в основном туров с коровами, сайгаков и антилоп. Вдалеке он даже увидел мамонтов и шерстистых носорогов. Ещё Митяй заметил, что довольно много народа шарится по степи добывая себе хлеб насущный, в основном это были подростки, охотившиеся на сусликов. Крупных хищников он вокруг не увидел. Наверное казачки перебили.

Прошло ещё добрых четверть часа, пока из шатра вышел атаман, здоровенный верзила лет под сорок в одних меховых штанах и ожерелье из крупных клыков. Вся его гвардия тут же бухнулась на колени и гонцы, не смея поднять на него глаз, сделали ему доклад. Тот их выслушал, почесал задницу и что-то громко проорал, после чего вернулся в шатёр. Казачки тотчас поднялись на ноги, вскочили на коней и поскакала к берегу. Митяй усмехнулся и попросил Тимоху без лишнего шума лететь в степь, чтобы найти там парнишку постарше и захватить его в качестве языка. Для его пилота это было плёвое дело. Со своими говорящими камнями он мог запросто вогнать в ступор даже князя Дениса, но никогда не пользовался ими таким образом, поскольку знал, что тогда княгиня Ольга, приходившаяся ему родственницей, мигом затолкает ему говорящие камни из голубого хрусталя, имевшие форму двух больших двояковыпуклых линз, в одно место плашмя. Поэтому он никогда не экспериментировал над жителями Дмитрограда, но был не прочь проверить свои силы на людях. Любых животных Тимоха останавливал на раз.

Минут двадцать они выискивали жертву и вскоре увидели паренька, ушедшего намного дальше всех остальных, вооруженного длинной, кривой палкой. Этот охотник, прячась в траве, как раз скрадывал жирного, толстого суслика. Суслик оказался куда более осторожным зверьком и сразу же смылся в свою нору, едва только завидел автожир. Тимофей, приземлившись метрах в пяти от охотника, мигом стреножил его своими прозрачными, голубыми линзами, испускающими яркие, искристые лучи, и через пять минут они уже летели назад, к Дону. Вся их эскадра встала на якорь в сотне метрах от берега, по которому скакали и воинственно вопили добрых три с половиной сотни всадников, но они сейчас интересовали Митяя менее всего. Тимоха ловко посадил автожир на крышу Пахома, на неё взобралось несколько членов экипажа и Митяй передал им погруженного в сон охотника лет пятнадцати, тощего, но жилистого и крепкого. Первым делом он попросил, не приводя мальца в чувство выкупать его, сухо вытереть и одеть во всё новое. Охотника мигом уволокли на Игната. Туда же отправился через полчаса и Митяй, но перед этим он собрал командиров всех машин и сказал: