Сила восьми. Научное доказательство эффекта молитвы и группового намерения

Но главное опасение вызывал у меня возможный риск нашего предприятия. Самая обычная субстанция на планете, также содержащая второй по объему в мире набор молекул (после H2), вода продолжает терзать умы ученых, даже тех, кто работает с ней каждый день в лабораториях. Казалось бы, простая молекулярная структура воды – два атома водорода на каждый атом кислорода – дает плохое представление о ее своеобразии.

Вода – это химический анархист, ведущий себя как никакая другая жидкость в природе, отражая не меньше 72 физических, материальных и термодинамических аномалий, и, очевидно, она таит еще немало сюрпризов [87].

Вода входит в число самых мистических субстанций, поскольку является сочетанием двух газов, однако пребывает в жидком состоянии при нормальном диапазоне температур и давления. Это легчайший из газов и более плотный в жидком, нежели в твердом состоянии. Горячая вода ведет себя совсем не как холодная; она замерзает быстрее холодной, и плотность льда возрастает по мере нагревания, но снижается при таянии. У воды необычайно высокие точки таяния и кипения. И перечень ее выкрутасов легко может привести в смятение.

Вода составляет большую часть нас самих (70 процентов тела человека – это вода; растения состоят из воды на 90 процентов), внутри нас в сотню раз больше молекул воды, чем всех других молекул вместе [88]. Вода покрывает три четверти нашей планеты, и жизнь на Земле без нее невозможна. Но ее поведение все еще представляет для нас загадку. Попытки смоделировать воду проваливаются одна за другой. Можно посвятить этому всю карьеру – что и делают множество ученых – и наблюдать, как предмет ваших исследований снова и снова просачивается сквозь пальцы.

И хотя озеро Бива являлось идеальной целью для первого живого эксперимента по исцелению глобальной области внешней среды, прежде чем начинать такое предприятие, я хотела провести еще несколько базовых экспериментов, в основном потому, что на тот момент единственные три «Эксперимента по намерению», не давшие положительных результатов, были связаны с водой.

Наша первая вылазка в водные эксперименты с Константином Коротковым привела меня, через общего друга, к Растуму Рою, материаловеду из Пенсильванского государственного университета и, вероятно, одному из лучших в мире экспертов по воде. Квалификация Расти не оставляла сомнений; он написал более 600 статей обо всем – от стеклокерамики до алмазных пленок и нанокомпозитов, – и ко времени, когда я с ним встретилась, он был самым старшим членом Национальной инженерной академии США. Журнал Newsweek однажды назвал его «главным бунтарем» среди американских ученых; после одного из его бурных заявлений Комитет по науке, технологиям и исследованиям палаты представителей США впервые за 16 лет приветствовал его овациями стоя. Расти был ученым по зову сердца и, как и я, имел страсть к объединению науки и духовности. Дипак Чопра, научный сотрудник Роя в Индии, назвал его кем-то вроде своего духовного старшего брата.

Оригинальная статья Расти о структурированной воде дышала типичным для него энтузиазмом. Он с соавторами синтезировал все текущие исследования своего времени по структуре воды и заключил, что те маленькие молекулы H2O сами по себе являются главными инициаторами анархичности воды, ведь они так своевольно соединяются между собой [89].

В применении к воде понятие структуры относится к положению в трехмерном пространстве и расположению отдельных молекул H2O, соединяющихся как конструктор «Лего» с бесконечными вариациями. Эти кластеры остаются стабильными повсюду – от доли секунды до нескольких недель. Еще Платон полагал, что воду следует представлять в виде икосаэдра, то есть двадцатигранника, и 2500 лет спустя несколько передовых ученых наконец-то начали соглашаться с этим, обнаружив, что кластеры этих молекул не однородны ни в каком отдельном образце воды. К примеру, легоподобные структуры горячих и холодных образцов отличаются друг от друга; некоторые образцы воды содержат молекулярные кластеры из нескольких сотен молекул в каждом. Было обнаружено, что малые кластеры могут соединяться в более крупные, вплоть до 280 симметричных молекулярных кластеров, и образовывать взаимосвязи с другими кластерами, формируя сложную субатомную мозаику.

Как объяснил мне Расти, «клей», заставляющий водные молекулы моментально сцепляться друг с другом, – это не просто связи между атомами водорода, здесь участвует и широкий диапазон очень слабых связей, существующих между различными легоформами. Они известны как ван-дер-ваальсовы связи, названные так по имени голландского физика Дидерика Ван-дер-Ваальса, обнаружившего, что силы притяжения и отталкивания действуют между атомами и молекулами вследствие особого способа распределения электрического заряда, свойства, позволяющего определенным газам становиться жидкостями.