Сила зверя

На расставленных вдоль стен скамьях сидели люди, ожидая начала праздника. На одной из них устроилась худощавая женщина, на ее желтом платье была прикреплена брошь-амулет с изображением богини Фрейи. Рядом с ней восседал могучий рыжебородый воин с мужественным, исчерченным шрамами лицом. На фоне такого внушительного соседа белокурая, с тонкими чертами лица женщина выглядела еще миниатюрнее.

— Мое воображение здесь ни при чем, — говорила женщина. — С этой парочкой что-то не так, — продолжала она, всматриваясь в сидящих у противоположной стены брата и сестру. — Окружающая их завеса тайны настолько плотна, что мои чары не могут сквозь нее проникнуть.

— А может быть, все дело в том, что загадок просто нет, а значит, и проникать некуда, — благодушно заметил воин. — В Мани и Соль я не вижу ничего подозрительного, Хальд.

— А кто из нас занимается колдовством, Гримнир, ты или я?

— Не ты одна обладаешь чутьем. Воину тоже необходимо остро чувствовать опасность, а иначе долго ему не прожить. Но почему своими подозрениями ты делишься со мной? Расскажи о них Песни Крови.

— Всемогущая Фрейя! Они же прибыли только вчера, а моя подруга так занята приготовлениями к празднику, что я не смогла поговорить с ней. Но сегодня я не упущу случая, чтобы…

— Не надо, не порти ей праздник, — предупредил Гримнир. — Одину известно, как мало светлых и радостных дней знавала она в жизни.

— Ничего портить и не собираюсь. Я тоже ее люблю, хотя и не так, как ты! — Она с лукавой улыбкой шутливо толкнула его в бок. — Но тебе хорошо известно, что все мы должны всегда быть настороже и немедленно сообщать обо всем подозрительном.

— Они возвращаются! — провозгласила появившаяся на пороге женщина в кольчуге. Глаза ее горели радостным волнением. — Вельгерт, у нас все готово?

— Да, Ялна, — откликнулась женщина с коротко остриженными светлыми с рыжинкой волосами. — Занимай свое место. И помните, что надо всем хранить молчание, пока не войдет Гутрун, чтобы не испортить сюрприз.

— Как будто магические способности не помогли Гутрун узнать о нашем секрете, — добродушно усмехаясь, пробормотала себе под нос Хальд.

— Что ты говоришь? — Гримнир пил из кружки пиво.

— Ничего, — ответила ему служительница богини Фрейи, снова с подозрением глядя на брата с, сестрой.

В длинном, наполненном дымом доме воцарилась тишина. Аппетитный парок поднимался над свежеприготовленными кушаньями, от которых ломились деревянные столы. Глаза всех людей, застывших вдоль стен в томительном ожидании, устремились на закрытую дверь. Почуяв общее волнение, лежавший у очага лохматый пес оставил в покое блох и подал голос. Укоризненные взгляды обратились на него со всех сторон, и он, опустив морду, больше не издал ни звука.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Гутрун и тут же с удивлением на лице остановилась, когда к ней с громкими приветствиями и поздравлениями двинулось множество людей.

— А она прекрасно владеет собой! — качая головой, рассмеялась Хальд. — С днем рождения, Гутрун, счастья тебе! — крикнула она, вплетая свой голос в общий хор. — Да принесет тебе радость богиня Фрейя!

* * *

В углу северной стены на вершине сторожевой башни беспокойно прохаживалась высокая женщина с гривой отливавших огнем волос. Щуря глаза, она снова и снова напряженно всматривалась в залитую солнцем пустынную снежную равнину на севере. Ничто как будто бы не сулило опасности с этой стороны. Она перевела взгляд на темневший за лагерем лес. Но и там на глаза ей не попалось ничего подозрительного.

Из горла Ульфхильды вырвался звериный рык. Она тщательно принюхалась, но по-прежнему не могла найти видимой причины нарастающей тревоги. Крепко сжимая рукоять вложенного в ножны меча, она с усиливающимся беспокойством прошлась по площадке.

Заскрипела деревянная лестница: это поднимался на башню новый дозорный. Пришедший ее сменить молодой воин не без робости улыбнулся ей. Как и большинство его товарищей, он не признался бы в том, что побаивается Ульфхильду. Но в то же время он ни за что бы не рискнул рассердить ее. Бросая вызов зимней стуже, женщина носила свою меховую накидку нараспашку, и было видно, что на ней всего лишь набедренная повязка и пояс с мечом в ножнах. Под загорелой кожей ее перекатывались мускулы, которым мог бы позавидовать не один воин-мужчина, да и по силе она превосходила любого из их лагеря. Тело ее покрывали шрамы от полученных в битвах ран. Но не редкая сила заставляла молодого воина и его товарищей испытывать смятение в присутствии Ульфхильды. Ее мощью они восхищались. Смущала же их мысль, что она — ульфбьерн-оборотень,[1] наделенный необыкновенной способностью перевоплощаться в зверя.

— Поторопись, а то пропустишь праздник Гутрун, — посоветовал молодой воин.

— Чувствую, что ты уже начал праздновать, — осуждающе заметила она.

— Я выпил только кружечку эля.

— Опасность близка. Я ее чувствую. Ты еще очень молод. Я попрошу заменить тебя.

— Моему мечу доводилось не раз напиться кровью, — выпрямляясь во весь рост, запальчиво возразил юноша. Глаза его пришлись на уровне ее подбородка.