Сильмариллион

Тут явились Маблунг и Белег, спеша на помощь Тинголу, но когда уви­дели они, что случилось, то отбросили копья и зарыдали. Затем Маблунг взял нож и вспорол брюхо Волка; внутренности его были словно выжжены огнем, но рука Берена, сжимавшая Сильмариль, осталась нетленной. Когда, однако, Маблунг коснулся ее, рука рассыпалась в прах, и обнажился Силь­мариль, и сиянье его наполнило окружавший их темный лес. С трепетом, не мешкая, взял Маблунг камень и вложил в ладонь Берена; и Берен, коснув­шись Сильмариля, встал, и высоко поднял его, и просил Тингола принять его. "Достигнута Цель Похода, и жребий мой свершился", – молвил он и более не произнес ни слова.

На носилках несли они Берена Камлоста, сына Барахира, и рядом с ним лежал пес Хуан; и к ночи вернулись они в Менегрот. Они шли медленно, и у носилок пылали факелы; и у подножья бука Хирилорн встретила их Лутиэн. Она обняла и поцеловала Берена и велела ждать ее за Западным Морем; и Берен взглянул в ее глаза, прежде чем дух покинул его. Свет звезд померк, и в миг тот тьма снизошла на Лутиэн Тинувиэль. Так окончился Поход за Сильмарилем; но песнь Лэйтиан – Освобождение от Оков на этом не кон­чается.

Ибо волей Лутиэн дух Берена ожидал ее в чертогах Мандоса. не желая покинуть мир, пока Лутиэн не придет проститься с ним на мрачные берега Внешнего Моря, откуда смертные уходят, чтобы никогда не вернуться. Дух же Лутиэн погрузился во тьму и покинул ее тело; и оно подобно было цветку, что срезан внезапно и лежит на траве, еще не успев увянуть.

Поседел тогда Тингол, словно вступил в зимние годы старости Смерт­ных. Лутиэн же явилась во владения Мандоса, где вдали от западных черто­гов, на краю мира предназначено быть эльдарам; там ожидающие сидят в тени своих мыслей. Но красота ее превосходила их красоту, а печаль была глубже их печали; и она преклонила, колени пред Мандосом и запела.

И была эта песнь прекраснее всех, что когда-либо слагались в мире, и печальней всего, что когда-либо слышал мир. Неизменная и вечная, поныне звучит она в Валиноре, за пределами мира, и внимая ей, скорбят валары. Ибо Лутиэн сплела воедино две темы – печаль эльдаров и скорбь людей, Двух Племен, что были сотворены Илуватаром, чтобы обитать в Арде, Цар­стве Земном под бесчисленными звездами. Когда же она преклонила колени пред Мандосом, ее слезы пролились на стопы его, как дождь на камни, и дрогнул Мандос, чего не случалось с ним прежде и не случится никогда впредь.

Потому он призвал Берена, и, как предсказывала Лутиэн в час его смерти, они встретились вновь по ту сторону Моря. Но не властен был Мандос возвращать в пределы Мира умерших людей; не мог он также изме­нять судьбы Детей Илуватара. Потому он пришел к Манвэ, Владыке Вала­ров, что правит миром именем Илуватара; и Манвэ в поисках совета погру­зился в сокровенные глубины своего разума, где открылась ему воля Илу­ватара.

Лутиэн дан был выбор. За труды свои и муки она могла быть освобо­ждена из-под власти Мандоса, уйти в Валимар и жить там среди валаров до конца мира, забыв все печали, что были ею познаны в жизни. Туда Берен не мог прийти, ибо валарам не дано было лишить его Смерти – дара Илуватара людям. Либо же она могла вернуться в Средиземье, взяв с собою Берена, и снова жить там; но кратки были бы их жизнь и радость. Тогда она стала бы смертной и вместе с Береном умерла бы вторично; навсегда ушла бы она из мира, и память о ее красоте осталась бы только в песнях.

Эту судьбу она и избрала, покинув Благословенный Край и отрекшись от родства с теми, кто жил там; и какое бы горе ни подстерегало Берена и Лутиэн, судьбы их были соединены, и один путь увел их за пределы мира. И случилось так, что Лутиэн, единственная из эльдаров, действительно умерла и покинула мир. Однако выбор ее объединил Два Племени; и она стала ро­доначальницей многих, в ком эльдары даже сейчас, хоть мир изменился, видят подобье возлюбленной ими Лутиэн, которую они потеряли.

Глава 20 О Пятой Битве: Нирнаэф Арноэдиад