Сильмариллион

О кольцах власти и третьей эпохе, в каковой завершаются эти предания

Был встарь Майа Саурон – синдар Белерианда прозвали его Гортаур. В начале бытия Арды Мелькор склонил его ко злу и привлек на свою сторону, и Саурон стал самым доверенным и самым могущественным из вражьих слуг – а также и самым опасным, ибо обладал способностью принимать любые обличия и долгое время мог по желанию являться в образе, исполненном благородства и красоты, вводя в заблуждение всех, кроме самых осмотрительных.

Когда рухнул Тангородрим и низвергнут был Моргот, Саурон вновь принял прекрасный облик и смиренно преклонился перед Эонвэ, глашатаем Манвэ, и отрекся от былых злодеяний. И полагают иные, будто поначалу он не лицемерил, но и впрямь раскаялся, пусть даже из одного только страха, – в такой ужас повергли его падение Моргота и великий гнев Владык Запада. Но не во власти Эонвэ было даровать прощение себе подобным, и повелел он Саурону возвращаться в Аман и там предстать перед судом Манвэ. Тогда устыдился Саурон, и не пожелал униженным возвращаться к Валар и принимать приговор их, – может статься, долгая служба ожидала его, в подтверждение его искренности; при Морготе же он обладал немалою властью. Потому, когда ушел Эонвэ, Саурон укрылся в Средиземье и вновь обратился ко злу, ибо оковы весьма крепкие некогда наложил на него Моргот.

В ходе Великой Битвы и при падении Тангородрима произошли сильные землетрясения; опустошенный Белерианд лежал в руинах; воды Великого моря затопили многие земли к северу и к западу. На востоке, в Оссирианде, обрушилась гряда Эред Луин, гигантская брешь разверзлась в южной их части, туда хлынуло море и образовался залив. В этот залив теперь впадала река Лун, проложившая новое русло; потому назвали его залив Лун. Край тот нолдор встарь назвали Линдон; это имя осталось за ним и впредь; многие эльдар, задержавшись в Средиземье, по-прежнему жили там, не желая до поры покинуть Белерианд, где многие труды и битвы выпали им на долю. Правил ими Гиль-галад, сын Фингона, а с ним – Эльронд Полуэльф, сын Морехода Эарендиля и брат Эльроса, первого короля Нуменора.

На побережье залива Лун эльфы возвели свои гавани и нарекли их Митлонд; там стояли на якоре многие корабли, ибо место было удобным для причала. В Серых Гаванях то и дело поднимались паруса, и эльдар уплывали прочь, спасаясь от тьмы земного бытия, ибо по милости Валар Перворожденные по-прежнему могли вступить на Прямой Путь и возвратиться, буде на то их воля, к родне своей на Эрессеа и в Валинор за пределами окружных морей.

Были и другие эльдар, что перешли в ту эпоху через горы Эред Луин и переселились далеко в глубь материка. Среди них было немало телери из числа уцелевших жителей Дориата и Оссирианда; они основали королевства в местах, облюбованных эльфами Чащ, в лесах и среди холмов вдали от моря, но зов его вечно звучал в их сердцах. Но за грядою Эред Луин лишь в Эрегионе, что люди называли Падубью, эльфам народа нолдор удалось создать королевство, просуществовавшее достаточно долго. Эрегион находился близ великолепных гномьих чертогов, что звались Кхазад-дум, эльфы же нарекли их Хадодронд, а после – Мория. От города эльфов Ост-ин-Эдиль до западных врат Кхазад-дума вела широкая дорога, ибо гномов и эльфов связывала небывалая доселе дружба, обернувшаяся немалым благом для тех и других. В Эрегионе искусники гвайт-и-мирдайн, народа златокузнецов, превзошли в мастерстве творцов былых времен, кроме разве самого Феанора; среди них же не имел себе равных Келебримбор, сын Куруфина, что порвал с отцом и остался в Нарготронде, когда изгнаны были Келегорм и Куруфин, как говорится о том в «Квента Сильмариллион».

В иных краях Средиземья долгие годы царил мир, однако земли по большей части оставались пустынны и дики, кроме тех, где поселились обитатели Белерианда. Многие эльфы жили там, как и прежде, на протяжении бессчетных лет, скитаясь на воле в глуши, вдали от Моря; но то были авари, до которых доходили только слухи о событиях Белерианда, а слово Валинор звучало как отголосок забытых легенд. На юге и далеко к востоку множился род людей, и большинство их склонилось ко злу, ибо Саурон не бездействовал.

Видя, что мир пришел в запустение, Саурон решил про себя, будто Валар, ниспровергнув Моргота, вновь позабыли о Средиземье, и гордыня его возросла несказанно. С ненавистью взирал он на эльдар и страшился людей Нуменора, что порою возвращались на своих кораблях к берегам Средиземья; но долгое время он скрывал свои мысли и хранил в тайне черные замыслы, рождавшиеся в глубине его сердца.