Сильмариллион

Вторая эпоха завершается созданием Последнего Союза (людей и эльфов) и великой осадой Мордора. Она заканчивается низвержением Саурона и уничтожением второго зримого воплощения зла. Однако победа досталась дорогой ценой, и при одной пагубной ошибке. Гильгалад и Элендиль пали в битве с Сауроном. Исильдур, сын Элендиля, срубил кольцо с руки Саурона, – и сила покинула Саурона, а дух его бежал во тьму. Однако зло начинает действовать. Исильдур объявляет Кольцо своим как «виру за отца» и отказывается бросить его в Огонь тут же, рядом. Он уводит войско, но тонет в Великой Реке; Кольцо утрачено и исчезает бесследно неведомо куда. Однако оно не уничтожено, и Темная Башня, отстроенная с его помощью, все еще стоит, пустая – но и не разрушенная. Так заканчивается Вторая эпоха – с утверждением нуменорских владений и гибелью последнего короля Высоких эльфов.

Айнулиндалэ

Музыка Айнур

Был Эру, Единый, кого в Арде называют Илуватар; и сперва создал он Айнур, Священных, что явились порождением его мысли, и пребывали они с ним прежде, чем создано было что-то еще. И обратился он к ним, и задал музыкальные темы; и запели они перед ним, и возрадовался он. Но долгое время пели они каждый в свой черед или несколько вместе, а остальные внимали молча; ибо каждому ясна была только та часть помыслов Илуватара, от которой происходил он сам; и лишь медленно приходили они к пониманию своих собратьев. Однако же, слушая, все более постигали они, и росли между ними согласие и гармония.

И вот созвал Илуватар воедино всех Айнур, и объявил им великую тему, раскрывая перед ними знания еще более глубокие и удивительные, нежели прежде; и поразили Айнур красота ее начала и великолепие завершения, и молча преклонились они перед Илуватаром.

И рек им Илуватар: «Ту тему, что возвестил я вам, повелеваю теперь вам вместе воплотить в Великую Музыку. И как возжег я в вас Неугасимое Пламя, вольны вы явить свои силы, украсив эту тему, каждый – своими собственными помыслами и вариациями, ежели пожелаете. Я же буду слушать и радоваться, что через вас великая красота, пробудившись, стала песней».

И зазвучали голоса Айнур, подобно арфам и лютням, свирелям и трубам, виолам и органам, и, подобно бессчетным хорам певцов, начали они воплощать тему Илуватара в великую музыку, и из бесконечно сменяющих друг друга мелодий, сплетенных в гармонии, возникла песнь, что устремилась за пределы слуха к высотам и в бездны, затопила кущи Илуватара, а музыка и эхо ее полились дальше, в Пустоту, и не была она уже пустотой. Никогда впредь не создавали Айнур музыки, подобной этой; но сказано было, что музыку еще более великую сотворят перед престолом Илуватара хоры Айнур и Детей Илуватара по окончании дней. Тогда темы Илуватара будут сыграны как должно и, звуча, обретут Бытие; ибо каждый поймет тогда до конца, что назначил Илуватар его теме, и каждый постигнет разумение другого, и возрадуется Илуватар, и зажжет в их помыслах скрытое пламя.

Но в ту пору Илуватар сидел и внимал, и долгое время казалось ему, что это хорошо весьма, ибо в музыке не было фальши. Но по мере развития темы Мелькор восхотел в сердце своем вплести в нее порождения своих собственных помышлений, каковые звучали в разлад с темой Илуватара, ибо Мелькор жаждал возвеличить славу и мощь назначенной ему роли. Это Мелькору, из всех Айнур, даны были величайшие дары могущества и знания, а также и доля во всех дарах его собратьев. Часто странствовал он один, в пустоте, взыскуя Неугасимого Пламени, ибо распалялось в нем желание дать Бытие собственным творениям; и казалось ему, что Илуватару дела нет до Пустоты, и не давала Мелькору покоя ее праздность. Однако не обрел он Огня, ибо Огнь принадлежит Илуватару. Но в одиночестве рождались у него мысли иные, нежели у собратьев его.

И теперь часть этих мыслей вплел он в музыку, и тотчас же вокруг него возник разлад, и те, кто пели подле, удручились, и смутились их помыслы, и оборвалась их песня, иные же принялись подстраивать свою музыку под тему Мелькора, а не к той мысли, что владела ими поначалу. И так разлад, внесенный Мелькором, ширился и нарастал, и мелодии, прежде слышимые, потонули в море буйства звуков. Но Илуватар сидел и внимал, и наконец стало казаться, будто яростный шторм бушует у подножия его трона, и черные волны в беспредельной, не знающей утоления ярости сталкиваются одна с другой.