Сильная личность

С Третьяковым я столкнулся на улице, у входа в кафе. Как и подобает организатору, он встречал гостей на крыльце. Изменился он незначительно. Был таким же деятельным и разговорчивым. Взгляд его стал серьезным и осмысленным. Третьяков «вырос» до вице-президента крупной инвестиционной компании. Свой жизненный статус он подчеркивал сдержанным приветствием однокурсников.

Из тех, кто приехал на встречу, по профессии работали лишь трое: я, Арсеньев и Мазин, засевший на долгие годы в гатчинской многотиражке. У остальных судьбы сложились по-разному. Грубовеков и Самохин ушли в монастырь. Игнатьева вышла замуж за немца из секты Муна и пропала в Южной Корее. Недорезова застрелили в купчинских новостройках. Волынский осел в Израиле и избрался в Кнессет. Жирова эмигрировала во Францию. Байрамов вернулся в Азербайджан, основал фермерское хозяйство и продавал овощи в Россию.

На вечере я встретил Лену. Когда-то она тесно общалась со Светой, а ныне была женой Андрея Белова. Для меня их жизненный союз стал полной неожиданностью. Но чего только в жизни не бывает…

С Андреем мы часто сидели рядом на лекциях. Одно время мы даже симпатизировали друг другу. Он работал в «Смене», я начинал строчить заметки в «Вечерний Петербург». Иногда мы заходили в кафе на Невском на капучино и круассаны. Тогда их только принесло с Запада, и народ валом валил на импортную выпечку, не жалея никаких денег. Брали мы и турноверы. Мы не сразу догадались, что это название новомодные кондитеры внедрили в русский от английского to turn over¹.

Андрей работал в строительной компании начальником отдела комплектации. Где он познакомился с Леной, я не спросил. Да это было и не важно. Я же, глядя на нее, поначалу засомневался: она ли это? Андрей быстро понял, что мы с Леной были знакомы. Это его приятно удивило, и он оставил нас в кафе у стойки бара, а сам вышел на улицу на подмогу Третьякову. Собственно, для разговора у нас была только одна тема.

– Помнишь Свету? – начала Лена несколько неуверенно. Возможно, она решила, что спустя столько лет разговор о ней мне будет не интересен. – Ну ты с ней одно время общался.

– Конечно помню. А что?

– Ты знаешь, чем она сейчас занимается?

– Я не видел ее двадцать лет.

– Она торгует овощами в магазине на Лиговском, недалеко от Обводного. – Лена взглянула на меня вопросительно. – Тебя это удивляет?

– Как тебе сказать…

Честно говоря, я не ожидал такой новости. Мне проще было поверить в то, что передо мной стоит жена Андрея, чудесным образом встретившая его на питерских просторах. Свету в образе продавщицы я как-то слабо представлял. Она была слишком сильной личностью, чтобы так низко пасть.

– Ты помнишь, наверное, что она уехала в Лондон, – продолжала Лена. – Оттуда она часто мне писала. У нее шло все хорошо до тех пор, пока она не закончила университет. Работу в Англии она не нашла. Зато познакомилась с режиссером, который снял ее в рекламном ролике. Она была так счастлива, думала скоро дойдет до высот киноактрисы. Но это был временный успех. Отношения с режиссером закончились. Он и сам, как я поняла, был из приезжих. В конце концов, она вернулась домой. Сделала дурацкую стрижку. Психовала по поводу и без. Она не представляла жизни без Англии. В Питере ее все раздражало. Люди бесили, каналы воняли. Пару раз мы крепко поцапались. Потом она еще сделала несколько попыток закрепиться в Англии, но безрезультатно.

Гости постепенно заполняли зал. На мрачном «Хаммере» подкатил Кучеренко, Третьяков беседовал с импозантным Байрамовым. В дверях показался располневший Шалаев – староста курса. За ним возник худощавый Мазин. Он был навеселе.

Времени на потусторонние разговоры у нас почти не осталось. Вскоре должно было начаться застолье.

– А тебе она писала? – спросила Лена.

– Я получил от нее пару писем. И что было дальше?

– Мы перестали общаться. Потом я случайно встретила ее мать. Она дала мне телефон Светы. Просила обязательно позвонить.