Сильная. Желанная. Ничья

Меня терзают воспоминания… Я пытаюсь вспомнить что-то значимое, задвинутое психикой в подкорку и… не могу… Я что-то знаю. Важное, имеющее отношение к Нестерову. Психогенная амнезия — врач говорил, что это называется так. Я живу ради дочери… Она мой якорь. То, что заставляет открывать по утрам глаза, брести в душ, расчесывать волосы… Жить несмотря на ненависть, обиду и боль. Учить детей и сохранять пошатнувшееся от издевательств мужа здоровье. Моя Софико… Сонечка, как ее ласково называет Вацлав. Мой новый муж самый непредсказуемый человек на свете! Откуда он взялся в моей жизни? Напугал, спас от смерти, предложил выгодную сделку, больше смахивающую на аферу. А, теперь, и признался в любви. Я не знаю, что чувствую… У меня поджилки трясутся рядом с мужем. Страха во мне столько, что он заглушает другие чувства — робкие, как весеннее солнце или морской ветерок, слабые, как зеленые побеги. Я так хочу выпустить их на свободу, как вольных птиц, заточенных в клетку… Я и сама, как робкая птичка, боюсь взлететь высоко в небо и поверить ему… Иволга. Так меня зовет Вацлав. Я даже в телефонной книге так у него записана. Разве может иволга тягаться с ястребами? И разве может она любить хищника? Ох, как же сложно все. Другие женщины мечтают оказаться у него в постели, а он выбрал меня. Бессмыслица какая-то!

— Иволга, ты приехала домой? — телефон вздрагивает от входящего сообщения.

— Подъезжаю. Что-то случилось?

— Нет. Береги себя. — Печатает Вацлав.

Что бы это значило? Вацлав что-то знает? Нестеров мог и до него добраться. Он, как коршун летает и следит за каждым моим шагом. Ревет, как раненый зверь без свежего мяса и запаха крови, криков приманки и страха в ее глазах. Да, у нас были именно такие отношения… Совокупление охотника и его замученной жертвы. Я глубоко вздыхаю и бросаю взгляд в зеркало заднего вида: за мной тихонько едет большой тонированный черный джип. Паркуюсь на площадке возле подъезда и выхожу из машины, втягивая голову в плечи и опасливо озираясь. Кожей чувствую опасность и… злость. Может, позвонить мужу? Сердце гулко бьется в груди, когда я дергаю дверь подъезда и жму на кнопку лифта. Оглядываюсь по сторонам, вздрагивая от стука собственных торопливых шагов. Шарю на дне сумки в поисках ключей и… замираю, увидев визитку, торчащую из дверной щели. БДСМ клуб «Приманка»… Господи, как же так? Когда это ничтожество оставит меня в покое? От волнения с трудом попадаю ключом в замок. Распахиваю дверь и скрываюсь в безопасных объятиях квартиры. Приваливаюсь к стене прихожей, прислушиваясь к звукам. Тишина. Только настырный ветер воет, прорываясь через оконные щели, и капли редкого дождя колко царапают стекла. Инна Сергеевна отвезла Софи в бассейн, и дома я одна… Кручу телефон в руках, а потом все же набираю телефонный номер Вацлава.

— Привет.

— Иволга моя… Я рад, что ты позвонила. Буду счастлив услышать, что ты соскучилась. — Его низкий голос звучит обольстительно.

— Вацлав, я… — всхлипываю, не зная, как подобрать слова. Оседаю на небольшой бархатный пуф в прихожей и нервно растираю лоб.

— Тами, что случилось?

— Кажется, за мной следят.

— Мне нужны подробности. Кого ты видела? Ты сейчас дома? Черт, Тами! — не выдерживает он.

— Дома, но у меня урок в двенадцать. И еще… Я сегодня нашла визитки БДСМ клуба у себя под дворниками машины. И в дверной щели… Вацлав, я боюсь.

— Вот… мерзавец. — Кажется, даже через динамик я слышу, как скрипят зубы Вацлава. — Я сейчас же приеду с вещами. И не спорь. Перееду на время к вам с Сонечкой.

— Я и не спорю. Приезжай. — Выпаливаю, удивляясь несвойственной мне сговорчивости.

Снимаю ужасную толстовку и одеваюсь в приличный брючный костюм. Нестеров хорошо обеспечивал нас с дочерью — швырял стопки купюр после «сеанса» в комнате пыток. Опускал мою самооценку еще ниже своим «извиняющимся» унизительным жестом. От воспоминаний по коже ползут ледяные мурашки. Я зябко ежусь, всматриваясь в свое отражение — бледная, замученная… Что Вацлав во мне нашел? Наношу на лицо каплю прозрачного флюида, припудриваюсь, укладываю волосы, слегка подкрашиваю глаза. А губы почему-то не трогаю… Кажется, он захочет меня поцеловать. Мой невозможный муж — Вацлав Черниговский. Во рту пересыхает от предвкушения… Меня никто не целовал, и ни один мужчина не желал, так как он…

В домофон настойчиво звонят. Вацлав. Примчался на мой зов, как глупый, порхающий мотылек. Почему же он не боится рискнуть? Поставить на кон жизнь и судьбу?

— Тами… — Вац бросается ко мне, стоит распахнуть дверь. — Я чуть с ума не сошел. Я убью его, если с тобой что-то случится. Тамила…

Он хлопает дверью и бросает сумку на пол. Сбрасывает влажную от дождя куртку и сгребает меня в объятия.

— Тами… Я никому не позволю обидеть тебя, слышишь?

И я… целую его. Сама. Утыкаюсь губами в его губы, как слепой котенок, тянусь ладонями к шее и зарываюсь пальцами в волосы, пахнущие мятным шампунем и дождем…

— Господи, иволга, ты меня с ума сведешь. Что ты делаешь?

— Прости. Я… не умею. Глупо это все. Я говорила тебе, что…