Сильнее бури

- Вот и у меня беда со сроками! Когда же, Иван Никитич, зазвенит вода в новом канала?

- Скоро, Айкиз, скоро! Да вы приступайте пока к переселению, а немного погодя мы дадим воду. Денек-другой могут новоселы потерпеть?

- Ни одного дня! Мы обещали, что они будут жить в благоустроенном кишлаке, и обязаны выполнить свое обещание. Поднажмите, Иван Никитич.

- Вот жизнь! - вздохнул Смирнов. - От самого себя нет покоя, так еще вы наседаете. Ладно, Айкиз, поднажмем.

Разговор их был прерван неожиданным появлением Джурабаева. Секретарь райкома накануне вернулся из Ташкента, йуда его вызывали вместе с Абдуллаевым. Глаза у него улыбались, радостно возбужденные, даже лукавые. Он поздоровался с Айкиз и Смирновым и загадочно проговорил:

- Ну, друзья, я к вам с таким подарком, о каком вы, верно, и не мечтали!

- Не томите! - сказала Айкиз. - Рассказывайте!

Джурабаев порывисто шагнул к окну, встал к нему спиной и, выкинув вперед руки, словно желая обнять друзей, торжествующе воскликнул:

- С победой вас, дорогие товарищи! С огромной победой! В Ташкенте рассмотрели наш план и не только одобрили его, но сделали далеко иду- щ^^зыводы. «План ваш, - сказали мне там,- это камешек, который должен родить лавину!» И еще сказали: «Республика накануне больших событий, ваша инициатива - это приток могучей реки!» Понимаете, товарищи? В общем, освоению целины под хлопок предложено придать еще больший размах. Нам обещали оказать серьезную помощь. Я обратно, как на крыльях, летел, спешил вас всех обрадовать.

- Лучшег'о подарка, и правда, не придумаешь, - согласился Смирнов. - Но иного мы и не ждали…

- Что ж, что не ждали! - перебила его Айкиз. - Радость наша от этого не меньше. Я чувствую, как и у меня растут крылья.

- Верно, Умурзакова, - поддержал ее Джурабаев. - Теперь мы примемся работать с новыми силами! Но вот о чем помните: мы вправе радоваться, но не должны успокаиваться, мы добились признания и одобрения нашего почина, теперь надо добиваться решающих трудовых успехов, чтобы не осрамиться перед теми, кто поверил в нас, кто придал нашей скромной инициативе такое значение! Нам еще предстоят серьезные испытания. Султанов и Кадыров пугали нас трудностями, и в одном они были правы: дорога перед нами не гладкая, не наезженная. Кстати, я давно не был на ваших полях, как там идет ра- ота?

- Урожая ждем богатого, - сназала Айкиз.

- А как Кадыров? Не лезет больше в драку?

- Кадыров?..- Айкиз на минуту задумалась. - Кадыров притих, от него пока ни вреда, ни пользы…

- Значит, уже вред!

Джурабаев присел на угол стола, крепко потер ладонью щеку, огорченно проговорил:

- Проморгали мы с Кадыровым! Да, да, проморгали! Верно молвит пословица: век живи, век учись. Я бы только добавил: учись у народа! Ведь видел же я, как переменился Кадыров. Понимал, что не справиться ему с новыми задачами, вставшими перед колхозом. А все нянчился с ним, либеральничал, жалел его, ждал, пйка он осознает свои ошибки. А простые дехкане не меньше меня уважают раиса, но не хотят потакать его зазнайству, его ограниченности. Они поставили вопрос жестко и круто: не надо нам такого председателя, и точка. И они правы. Кадырова давно пора заменить хозяином дальновидным, мыслящим экономически грамотно, современно!

Надо же было случиться тан, чтобы как раз в это время в коридоре конторы очутился сам Кадыров, шедший к Смирнову выпросить своему колхозу побольше воды для очередного полива. Дверь в кабинет инженера оставалась открытой, Кадыров услышал последние слова Джурабаева. Услышал - и, стараясь ступать тише, попятился назад, к выходу. Опаслизо озираясь, сн выскочил на улицу, тяжело побежал к своему коню. Нога его долго не попадала в стремя. Наконец ему удалось взобраться на своего иноходца, и КадЫреЬ помчался в район. '

Когда секретарь обкома, эта «гора», на которую 'предполагал опереться Султанов, вместо того чтобы решительно выступить против плана освоения целины, вдруг объявил себя сторонником этого плана, Кадыров понял, что на посту председателя колхоза ему уже не удержаться. Понял, но не хотел в это верить. Он заправлял колхозными делами, хлопотал, распоряжался, торопил бригадиров, но выполнял эти дела и обязанности вяло, без охоты, без удовольствия. Все его мысли, все чаяния и желания слились в одну мысль, непрестанно сверлившую мозг, мешавшую сосредоточиться на повседневных заботах: а вдруг простят, помилуют, не тронут? Ведь у него опыт… И в районе и в области должны учесть его прежние заслуги. Только бы оставили его председателем, а он показал бы, на что еще способен Кадыров! Он в лепешку расшибется, а сделает все, что от него потребуют! Он не то что эту проклятую целину - всю пустыню засеет хлопком! Только бы не снимали…

Кадыров надеялся на чудо, но чуда не произошло. Случайно подслушанный им разговор в кабинете Смирнова окончательно отрезвил его. «Спета твоя песенка, раис, - сказал он себе с горьким отчаянием. - Бывший раис!..»