Сильнее магии

— Пожалуй, я тоже, — прошептала Леона.

Соскользнув со стола, она стала быстро собирать свои вещи, разбросанные по полу. Таддеус лениво наблюдал за тем, как она натягивает на себя мужские брюки и рубашку; ему доставляло удовольствие смотреть на то, как она одевается. В этом было что-то интимное, что-то, сближающее их еще больше.

— Как ты думаешь, все наши ссоры будут заканчиваться таким же образом? — спросил Таддеус, слегка улыбаясь при мысли об этом.

Руки Леоны, застегивавшей пуговицы на рубашке, замерли, и она спокойно посмотрела на него.

— Хотелось бы надеяться, что мы не очень часто будем ссориться, — заметила она.

Таддеус вспомнил о причине их ссоры, и его настроение упало.

— Ты права, — прищуриваясь, промолвил он. — Я не хочу, чтобы повторилось то, что произошло ночью.

Брови Леоны предостерегающе нахмурились.

— Таддеус…

— Не думаю, что мое сердце еще раз переживет такое, — сухо добавил он.

У Леоны был такой вид, словно она хотела продолжить спор, однако вместо этого она всего лишь поморщилась.

— Мое тоже, — вздохнула она.

Таддеус улыбнулся ей. Она — ему.

Была ли это ссора или нет, но паутина невидимых нитей крепко связывает их, подумал он. И не замечать этого нельзя. Правда, Таддеус не произнес этого вслух. Слишком рано для таких признаний, слишком хрупкое сейчас мгновение.

Наконец Леона оделась и, выпрямившись, посмотрел на него. Она стала мрачной и озабоченной. «Что теперь?» — спросил себя Уэр.

— Этот хищник, Лансинг… — промолвила она. — Неужели он действительно сам прыгнул навстречу своей смерти?

Вот в чем дело! Она нервничала, думая, что он убил человека. Надо было ожидать подобной реакции. Таддеус медленно вздохнул, вспоминая сцену на крыше.

— Да, — ответил он. Что за черт, это же правда, какой бы она ни была!

Леона с облегчением улыбнулась:

— Понятно…

Встав, Таддеус подошел к столу, на котором оставил свой недопитый бренди. Сделав глоток, он подождал, пока спиртное согреет его, а затем опустил бокал.

— Но я намеренно довел его до этого, — сказал он.

— Не понимаю тебя, — покачала головой Леона.

— В то мгновение я не мог удержать его в состоянии транса больше чем на несколько секунд. — Его глаза встретились с ее глазами. — Он был в состоянии безумства… Большая часть его энергии находилась в хаосе. Я несколько раз пытался загипнотизировать его, но он вырывался из-под моего контроля. Лансинг понимал, что происходит, и от этого запаниковал. Потом он бросился наверх по лестнице, на крышу.

— И ты побежал за ним?

— Да. — Таддеус не отрывал от нее взгляда. — Я думаю, он хотел перепрыгнуть на соседнюю крышу, но в смятении и от страха он подбежал не к той стороне здания, которая соседствовала бы с другим домом. Он прыгнул и упал на дорогу.

— Ясно…

— Это я ввел его в состояние полной дезориентации, — промолвил Таддеус. — И это я убил его, Леона. Можно считать, что именно я столкнул его с крыши. Когда я бежал за ним вверх по лестнице, я хотел уничтожить его, поскольку был уверен в том, что в тюрьме этот человек тоже будет опасен. Да, он был не в себе, но это не уменьшало его таланта. Он был очень опасен, очень… я хотел застрелить его.

Вновь помрачнев, Леона подошла к нему. Таддеус понял, что от волнения задерживает дыхание.

Остановившись перед ним, Леона прикоснулась к его щеке.

— Он был бешеным псом, — проговорила она. — Ты сделал то, что должен был сделать.

— Но теперь ты смотришь на меня другими глазами, потому что я довел человека до смерти, — заметил Таддеус.

Леона медленно покачала головой, кончики ее пальцев ласково поглаживали его щеку. Таддеуса ее реакция удивила.

— Так о чем же ты беспокоишься?

— В отличие от Лансинга ты — цивилизованный человек с чувством достоинства, способный трезво оценивать ситуацию. Цивилизованные люди не убивают безнаказанно, каким бы очевидным ни было дело. За такой поступок надо заплатить. А если ты этого не сделаешь, то будешь точно таким же животным, как он, — ничуть не лучше. И тебе начнут сниться сны, Таддеус. Возможно, не этой ночью. И даже не следующей. Но рано или поздно тебя начнут преследовать сновидения.

Таддеус не шевелился, опасаясь, что если он сделает это, Леона опустит руку.

— Да, — сказал он. — Думаю, сновидения у меня будут.

— Пообещай, что ты придешь ко мне, когда они начнутся, — попросила Леона. — Я не могу предотвратить их, но я в состоянии удерживать их под контролем, сделать так, чтобы они не… одолели тебя.

Итак, она не отталкивает его из-за того, что он сделал. Более того, она предлагает ему помощь, чтобы он справился с неизбежными последствиями своего поступка. Таддеус медленно вздохнул, испытывая невероятное облегчение.

Схватив ее руку, он поднес ее пальчики к губам и поцеловал их.

— Я приду к тебе, если мне понадобится помощь, чтобы избавиться от кошмарных сновидений.

Удовлетворенно кивнув, Леона отступила назад.

— По крайней мере, теперь у нас есть кое-какие ответы на вопросы, и Полуночный монстр мертв, — сказала она.