Сильнее смерти

Ещё в замке поселился отставной вояка господин Руа — он учил Марселя держать в руках шпагу. Потому что, говорил господин Ансельм, магия — магией, а защитить себя нужно уметь по-всякому. Сам-то он умел, и неплохо. И теперь каждый день, в любую погоду на рассвете Марсель продирал глаза и плёлся во двор — на тренировку. Впрочем, через пару месяцев уже было не так тяжело, как поначалу, а через год он и вовсе втянулся, и день был нехорош, если по какой-то причине тренировка отменялась.

Магия тоже постепенно поддавалась — и вообще, и Марселева родная сила тоже. Он отлично ставил заслоны, недурно охотился — без применения оружия, и немного научился использовать свой дар в быту. Мог осветить путь мертвенно-синим светом, нагреть воды, наморозить льда, заморочить голову. Правда, разговорить покойника ему не удалось ни разу, господин Ансельм только вздыхал и замечал — ну, какие твои годы. Или научишься, или нет.

И так было со всем — или научишься, или нет, или возьмёшь, или не сможешь. Господин Ансельм утверждал, что Марселю не стать особо сильным магом — потому что матушка его была обычным человеком. С другой стороны, для передачи сильного дара нередко достаточно и одного из родителей… в общем, в области магии царил сплошной хаос, все принимали его, как должное, и главное было — понять, что в этом хаосе твоё, и как с ним быть — чтобы без вреда, но с пользой.

Без вреда — это было вот прямо очень важно. Научиться точно рассчитывать, сколько силы тебе сейчас понадобится. Возьмёшь мало — не сделаешь того, что нужно, возьмёшь много — не справишься с ней и помрешь от истощения. С дураками не церемонятся — так говорил господин Ансельм, особенно же — после того, как однажды на тренировке Марсель перестарался, хватанул слишком много силы, и господину Ансельму пришлось спешить на помощь и спасать ретивого отпрыска. Всплеск был столь мощным, что зацепило трёх дворовых собак и попрошайку, спавшего на солнышке под стеной замка. Марсель как увидел бездыханные тела — только рот разевал, и не мог произнести ни слова. Господин Ансельм тогда поговорил с ним жестко — видишь, что бывает? Одно дело, когда по нужде, и совсем другое, когда по небрежности. Второго быть не должно. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Но после того раза случился прорыв — силы прибыло столько, что Марсель не справлялся. Господин Ансельм был вынужден надеть на него новый амулет — старый крестик тоже не справлялся с потоками силы, и про него наставник сказал — сними и храни, когда-нибудь отдашь сыну.

— Сыну? — удивился Марсель. — Откуда у меня взяться сыну? Я же отщепенец?

— Все мы отщепенцы, но это не мешает нам порождать сыновей, — пожал плечами господин Ансельм.

Марселю уже стукнуло пятнадцать, и, бывая в близлежащем городе Лиме, он, конечно, заглядывался на девушек. Девушки были тайной за семью печатями — но ровно до тех пор, пока однажды в Зелёный Замок не прибыла таинственная дама. Она появилась нестандартным ходом — не через ворота и конюшню, и она определённо была магом той самой, какой надо, направленности.

Марсель не сказал бы, сколько ей лет, если и меньше, чем господину Ансельму, то ненамного. Но она будила любопытство — он впервые в жизни понял, что женщины тоже бывают не только магами, но и некромантами. Госпожа Адриана — так представил её господин Ансельм — смотрела на него внимательно и заинтересованно. У неё были какие-то дела с наставником, а после ужина она улыбнулась Марселю, взяла его за руку и отвела в приготовленную для неё комнату.

До этого момента его представления о том, что бывает наедине между мужчиной и женщиной, были больше результатом фантазии и наблюдениями за жизнью слуг — и в Зеленом Замке, и в Сюр-Эксе. И что-то болтали мальчишки на улице — если вообще кто-то брал на себя труд болтать в его присутствии. А тут… Госпожа Адриана была любезна и терпелива, и готова помочь, и объяснить, и ещё — она была магом, и это было важно, очень важно. Она рассказывала, что юному магу непременно нужен кто-то противоположного пола, чтобы обменяться силами, и дополнить свою, и взять её под контроль. Иначе — либо будет хаотически выплёскиваться, как с ним и происходило, либо замкнётся где-то внутри, что тоже не есть хорошо, потому что когда-нибудь рванёт. Непременно рванёт, не может не рвануть. Ладно, женщина — она может сбросить часть в процессе деторождения, даже если муж её не маг. А мужчине нужно полностью владеть всем, что дано ему свыше.

Ну ничего ж себе — думал Марсель потом. Вот всё это для чего, оказывается! А люди твердят — продолжение рода там или любовь. А на самом деле — весь вопрос в магической силе и контроле над ней. У магов. У обычных людей — наверное, всё же, продолжение рода.

И впрямь, он чувствовал, что лучше понимает свою силу, и что ему стало проще управляться с ней. И был благодарен госпоже Адриане — которая провела у них в гостях дней десять, и половину времени — с ним.