Сильнее страха

— Видите эту дырочку? В ней пуля сидит. А предназначалась она мне… — Голос Жукова начинает заметно дрожать, и он снова умолкает. Потянувшись к большому цветастому чайнику, стоящему на столе, жадно отпивает несколько глотков прямо из носика и, немного успокоившись, продолжает: — Это я попробовал однажды Козырю прекословить… Зверюга! Не псих какой-нибудь, а именно зверюга! С тех пор я до смерти стал его бояться. Руки и ноги отнимались, едва только он в меня глазищами своими волчьими впивался. Как он тогда промахнулся — до сих пор не понимаю… С той поры беспрекословно все его приказания выполнял. — Отпив из чайника еще несколько глотков, он, озираясь на окна, добавляет:- А уж теперь, если только узнает, что я вам о нем рассказываю, наверно, не промахнется… Жду его прихода со дня на день…

— А почему ждете? Дал разве знать, что зайдет? — спрашивает Стрельцов.

— Мать говорила, будто под окнами у нас ходил кто-то, очень на него похожий. Об этом и хотел поставить вас в известность, товарищ капитан… Вернее, не о том, что он под моими окнами ходит, а что тут где-то, поблизости. И если это действительно он, мне тогда несдобровать…

— А вы не думаете, что могли бы зачем-нибудь понадобиться Козырю? Он может надеяться на помощь вашу в своем замысле? Козырь, наверно, многим вам обязан в прежних своих удачах…

— Нет, товарищ капитан, теперь он со мной никакого дела иметь не станет. Слух был пущен кем-то, будто я продал Козыря. Дошло, видно, и до него… Вот он и хочет, наверно, расправиться со мной… А мог разве я выдать его, если бы и хотел? Что я такое знал о нем? Он же все в одиночку делал, без помощников. Я ему только сведения о вагонах с ценным грузом сообщал. На том наше напарничество и кончалось.

— Расскажите подробнее, как вы ему такие сведения сообщали?

— Мне это не стоило большого труда, — печально усмехается Жуков. — Я осмотрщиком вагонов тогда работал и имел представление, чем товарные составы были нагружены. К тому же со списчиком вагонов был в приятельских отношениях, а уж тот точно все знал. Вот я и посылал Козырю телеграммы до востребования. А в том, что я в них писал, только он один и мог разобраться.

— Его, конечно, интересовали главным образом номера вагонов с ценным грузом?

— Зачем же номера? Разве мог он прочесть их ночью на вагонных стенках? Я ему сообщал, каким по счету был вагон с интересующим его грузом. А счет мы обычно вели от хвоста поезда. Как видите, особой хитрости тут не требовалось. В телеграммах я так и писал ему: «Встречай меня десятого» или «Буду в Грибове двадцать первого». А подписывал их каким-нибудь женским именем: «Маша» или «Катя».

— Да, действительно проще пареной репы, как говорится, — усмехается Стрельцов. — Ну, спасибо вам, Петр Иванович! А если вы или мамаша ваша увидите Козыря или услышите что о нем…

— Можете не сомневаться, товарищ капитан! — торопливо заверяет Жуков. — Я теперь не меньше вашего заинтересован, чтобы вы напали на его след.

На следующий день, едва Стрельцов приходит на работу, как его вызывает к себе полковник Ковалев.

«Зачем бы? — недоумевает капитан. — Вчера ведь доложил ему о своем визите к Жукову…»

— Ну-с, Василий Николаевич, — весело встречает его Ковалев, — садитесь поближе, и давайте попробуем разобраться кое в чем.

Стрельцову нравится Ковалев не только потому, что он человек многоопытный, но и потому, что его редко покидает хорошее настроение. А ведь иной раз создаются такие ситуации, что и всеми признанные оптимисты скисают.

Стрельцов садится рядом, и Ковалев кладет перед ним план тех участков железной дороги, за которые несет ответственность их отдел. План очень подробный, с элементами профиля пути, местами расположения раздельных пунктов, искусственных сооружений и путевых зданий. В особой графе перечисляются грунты, характер растительности, сведения о ручьях, реках, озерах и болотах.

Энергично разглаживая ладонью разостланный на столе план, полковник объясняет, с какой целью он ему понадобился:

— Тут у нас с вами все необходимые нам данные. Вот и давайте прикинем, откуда, с какой станции можно было бы, укрываясь в лесу или в кустарнике, обозревать проходящие по этой дороге поезда. Вы ведь уверены, что ни на сортировочной станции, ни на грузовом дворе нет никого, кто бы мог быть наводчиком грабителя. Я тоже всех там знаю и вполне разделяю вашу точку зрения. Значит, наводчика следует искать на одной из станций, где у девятьсот восьмого большая стоянка. Или там, где состав хорошо просматривается из естественного укрытия. Особо хочу обратить ваше внимание на станцию Дубки, — продолжает полковник, указывая на подробную схему Дубков. — Тут, как видите, сразу же за станционными путями начинается пологий косогор, поросший густым кустарником. Лучшего места для наблюдения за станцией и не придумаешь.

— Да, пожалуй, — не очень уверенно соглашается Стрельцов, напрягая память, чтобы припомнить этот косогор и расположение станции Дубки, на которой ему приходилось уже бывать.