Сильнее времени (СИ)

Она дернулась было, чтобы помешать маленькому Андрею забраться в сумку к женщине, но он ее остановил, схватив за руку.

- Стой! Нельзя так! Все идет своим чередом, так пусть и идет! – Сердце Андрея сжалось от боли, но он даже с места не сдвинулся, только крепче сжал руку девушки.

Дальше все случилось слишком быстро. Чуть сбоку от толпы закричал звонким голосом Порфирий, толпа обратила свой взор на зазевавшуюся женщину. Та заверещала, закричала, что есть дури. Люди загалдели, окружая маленького Андрея. А потом на арене появился отец цыганчонка. Он закричал резко, словно выплевывая, слова на своем наречии:

- ДжАдад кхэр, мэ тут мангАв! *

От парка бежал городовой, откуда-то с другой стороны спешили жандармы. Кто-то из толпы крикнул удивленно:

- Так это ж Гришка-конокрад, - вдруг осенило какого-то зеваку. - Он у купца Мохова позавчерась увёл за ночь двух гнедых!

Толпа гулко зашумела. Молодчики кинулись к Гришке, пытаясь скрутить. Гришка брыкался, откидывая, откидывая их, ругался на своём языке. Но подоспели полицейские, цыгана скрутили и куда-то увели.

- Пойдёт теперь, стервец, на каторгу! - сказал кто-то из толпы. - Сколько лошадей покрали.

Аня посмотрела на Андрея. Тот, наблюдая за развернувшейся сценой, был похож на каменного истукана. Ни мускул не дрогнул на его лице. Только показалось, будто одна единственная слезинка повисла на ресницах, но так и не скатилась. Андрей тряхнул головой и посмотрел на нее, горько улыбаясь.

- Но почему? – Растерянно прошептала девушка. – Мы же могли все изменить…

Испуганный Порфирий так и стоял, в ужасе наблюдая, как Гришку-конокрада увели прочь, пока его отец, Георгий Львович, наконец, не спохватился и не забрал мальчика.

- Я сам выбрал свой путь. Я мог не гоняться за кольцом, не охотиться за Порфирием. Но в этом нет его вины. Я только сейчас это понял. – Сказал Андрей.

В эту минуту что-то неуловимо изменилось. Застыли все звуки, замерли люди и, кажется, даже ветер не шелестел в кронах деревьев. Ане показалось, что они попали в стереофильм, в трехмерную картинку, которая давала объем и глубину, но была лишена самой жизненной энергии.

- Ну вот ты и понял все, - раздался рядом с ними до боли знакомый голос.

Аня вздрогнула и повернулась. Рядом с ними на базарной площади маленького уездного городка стоял тот самый старец, которого она впервые увидела в захламленной квартире на Васильевском острове, когда потащилась сопровождать Глашу к знахарю и ведуну.

Андрей тоже обернулся на голос. Судя по всему, он признал старца. Может, они даже встречались, подумала Аня, ещё не зная, что седовласому провидцу, который когда-то сказал, что кольцо принадлежит ей по праву, Андрей нож к горлу приставлял. Но знала бы, не удивилась.

- Кто вы? - Спросила чуть слышно. - Это же вы тогда на Ваське…

- Предсказал твою судьбу? - Усмехнулся старик. Голос его, несмотря на белую, седую бороду и длинные, охваченные тесемкой распущенные волосы, казался вовсе не старческим. - Да, это был я. Разве тогда сказал не правду? Кто я? Думаю, Андрейко скажет тебе, он уже понял.

- Хранитель Времени. А также тот, кто следит, чтобы человек жил той жизнью, которая ему предначертана. - Пояснил Андрей учтиво. - Я помню, бабка рассказывала мне о Хранителе, но тогда я думал, что это - небылицы, сказки.

- Сказки - лишь способ объяснить себе то, что не может разум. Взрослые живут умом, а должны бы жить сердцем. Дети же открыты к тайнам мироздания, верят в них, принимают их, а потом вырастают и думают, что это были лишь выдумки.

Аня, наконец, разглядела его. Тогда, в тесной комнате доходного дома, где принимал старец их с Глашей, она видела лишь руки и седую длинную бороду. И во сне к ней он приходил, не являя лица. Теперь же она видела его в мельчайших деталях. В этих чертах было что-то родное и любимое от всех её близких людей, и в то же время что-то важное, чужое и таинственное, то неизведанное, к чему страшно даже прикоснуться. Прямой нос, открытый лоб, обрамлённый длинными и седыми волосами. И невероятные глаза. Их цвет было трудно описать. Как если бы всё цвета вдруг слились в единый и каждое мгновение глаза были то зелёные, то карие, то бездонно синие. На старце были свободная рубаха, подпоясанная бичевой, и широкие штаны светлого цвета, похожие на льняные.

- Наворотила я дел? - С сожалением спросила Аня, понимая наконец-то, что менять прошлое - не в её власти.

- Могла бы, да Андрейко вовремя остановился. А ведь, хотел бы всё поменять, правда?

Андрей кивнул беззвучно.

- Знаешь, в какой момент всё пошло иначе? - Спросил Хранитель у Андрея и, не дождавшись, ответил. - Когда наперекор бабке ты стащил кольцо. Если бы не та детская шалость, то ваша судьба была бы другой. Ты, - он повернулся к внимающей каждому слову Ане. - Ты, дитя, родилась бы совсем при других условиях, в морганатическом браке графа Терепова и цыганки Натэллы. На твоём первом балу повстречались бы с Николаем и, конечно, полюбили бы друг друга.

Старец перевёл дух и, спустя секунду, продолжил: