Сильнее времени (СИ)

Несмотря на улыбку, в голосе Гнездилова проскользнули стальные нотки. Ася попробовала вырваться, но в толпе пассажиров сделать это было невозможно. С ужасом в глазах она взирала на сыщика и как под гипнозом следовала за ним. Иван же сейчас убегал сквозь толпу прочь с вокзала, и Ася молилась всем богам, чтобы ему удалось скрыться.

- Вырваться даже не пытайтесь, на вокзале полно полиции. – Гнездилов был приторно учтив, отчего Ася еще больше его возненавидела.

Ведомая под руку сыщиком, девушка с обречённым видом вошла к купе, в котором расположился Порфирий Георгиевич.

Неожиданно поезд дернулся и покатился по рельсам. За окном в последний раз мелькнул перрон и пропал в облаке пара. Гнездилов не думал, что посадка так задержится и он не успеет сойти до отправления. Отвлекись он сейчас на то, чтобы позвать начальника поезда, принудительно по требованию полиции остановить поезд и эти двое улизнут, как бывало уже не раз. Нет уж, выйти можно на любой станции, пока поезд едет, парочка из достопочтенного дядюшки и его взбалмошной розоволосой племянницы хотя бы никуда не денутся. В пути он попросит начальника поезда известить московскую полицию о том, что в купе первого класса находятся важные государственные преступники. Если нужно, он может даже запереть их. Поэтому Гнездилов вошел вслед за Асей в купе и, закрыв за собою дверь, любезно поклонился остолбеневшему графу.

***

Иван бежал по дебаркадеру вокзала, стремительно петляя среди толпы, а в голове проносились сотни мыслей. Кто заманил его в ловушку? Неужто Ася, от того, что он расстался с нею, решила мстить и сдала его с потрохами легавым? Сложно было в это поверить, но Плутов знал, что в жизни этой бывает всякое и уже ничему не удивлялся. Засада на вокзале была, что надо. Гнездилов, которого он успел заметить в двух шагах от Аськи, постарался на славу. То и дело цепкий взгляд Ивана выхватывал переодетого жандарма из толпы и только чудом смог увернуться от очередного полицейского на своем пути. На руку легавым работал и тот факт, что крупный Иван был слишком хорошо заметен в толпе.

Иван петлял, менял траекторию бега, прятался за прохожих, устраивая сущую свалку. В какой-то момент он уже увидел входные двери, которые вели на шумную и многолюдную Знаменскую площадь, до заветной двери оставалось несколько ничтожных метров, когда вдруг кто-то, Плут так и не успел разглядеть кто, поставил ему подножку. Иван кулем рухнул на пол, а сверху уже навалились на него молодчики. Крутили руки, держали крепко.

Плут слышал, как испуганно охали дамы, как успокаивали их мужчины и как кричал старший у полицейских:

- Всё в порядке, дамы и господа! Просьба сохранять спокойствие! Обезврежен важный государственный преступник.

Плут рванулся, что есть мочи, но кто-то оглушил его ударом по голове не так, чтобы убить, но достаточно, чтобы он потерял сознание.

***

Представления на вокзале Цыган не видел, он был занят совсем другими делами. Спрятав газету, старательно завернутую в тряпицу в стене заброшенного домика сторожа на верфях, Андрей отошёл недалече и достал часы. Брегет дышал на ладан. Того и гляди, развалится прямо в руках. А ему нужно пойти в будущее, а потом вернуться обратно. Выдержит ли? Ежели нет, останется он, Андрей в будущем навсегда до тех пор, пока не выследит кольцо. Но всё же он надеялся, что задуманное удастся. В любом случае, даже оставшись в 21 веке он добьётся, своей цели - Аня прочтёт газету. А Плут, если не спалится на ерунде, взорвёт бомбу. Не любил Цыган неопределённости, любил контролировать весь процесс, но разве ж проконтролируешь тут, коли в напарники тебе достаётся дурак и часы с ограниченными попытками? Приходится надеяться на провидение. С этими мыслями он повернул колёсико завода на брегете и ощутил знакомую сухость воздуха вокруг. Эх, понеслась!

***

Порфирий Георгиевич, который снял свое пальто и развешивал его сейчас аккуратно на плечиках, повернул голову в сторону вошедших в купе и обескураженно поглядел на Гнездилова. Он был сердит на Асю, потому как она вела себя слишком странно, и в вагон вошла чуть ли не последней. Никогда он не позволял себе опускаться до ругани, но тут хотел высказать девочке несколько слов. Однако, увидев, кто сопроводил её в вагон, желание брюзжать пропало. Дело принимало скверный оборот. - Моё почтение, Порфирий Георгиевич, - снял шляпу и поклонился Гнездилов. - Разрешите составить вам компанию в путешествии. Сыщик не спрашивал, он утверждал. Концертмейстер пробормотал приветствие и тяжело опустился на диванчик. Весь вид его говорил о растерянности и источал безысходность.